Зыбучий песок - [67]

Некоторое время она всматривалась в протекавшую мимо толпу, потом сказала:

– Пол, я здесь уже несколько месяцев, но ваш мир видела только по телевизору. Я даже не видела ваши города.

– Боюсь, что:

Слова умерли, не родившись.

«Нет, чем бы все это ни закончилось, нельзя, чтобы она думала, будто в моем мире нет ничего лучше, чем убогий Чент, войны и тюрьмы. Обрывки счастья. У других пациентов есть родственники, которые забирают их на выходные домой. У нее нет никого. И у меня нет никого.» Он взял ее за руку и повел в мимо машины, чувствуя себя почти пьяным от собственной храбрости.

«Если пациент не может быть уверен, что он в безопасности рядом со своим врачом, то грош цена такому врачу. Черт с тобой, Святой Джо. Уличный скрипач[13] ведет свою сучку на прогулку.»

35

Сперва он держался настороже, опасаясь, что она попытается убежать. Но очень быстро успокоился и сам увлекся прогулкой. Арчин радовалась так, что чуть не прыгала по тротуару – словно девочка, вырвавшаяся на каникулы из ненавистной школы. В ее поведении было что-то детское и трогательное: она без всякого стеснения таращилась на прохожих, через каждые несколько ярдов останавливалась поглазеть на витрины и требовала объяснений всему, что там видела.

Бликхем никогда не был особенно привлекательным городом, но сегодня погода скрашивала его безобразие. Пол провел ее по самым симпатичным улицам, показал елизаветинскую ратушу, еще две или три достопримечательности, но потом сдался, и они стали бродить просто так, куда глаза глядят. Трогательное восхищение, с которым она встречала все вокруг, было ему наградой.

Через час или чуть больше он почувствовал, что проголодался. Тут возникала проблема с ее непреклонным вегетарианством, но, поломав несколько минут голову, он вспомнил о китайском ресторанчике, в который ходил как-то на ланч с помощником Элсопа. Располагался он как раз неподалеку.

Повернувшись, чтобы заговорить о еде, он вдруг обнаружил, что Арчин чем-то подавлена, в полную противоположность ее радужному настроению всего минуту назад.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

– Нет, нет, ты собирался что-то сказать?

– Я подумал, что надо сходить поесть. Я знаю место, где не дают мясо.

Она кивнула и некоторое время шла молча. Наконец, когда они прошли мимо группы людей, сказала:

– Пол!

– Да?

– Эти люди очень странно на меня смотрят. Почему?

Ничего не понимая, он сам уставился на нее, потом вдруг щелкнул пальцами.

«Господи! В этом мешке вместо платья на два размера больше, чем надо, и в солдафонских штиблетах – люди, наверно, думают, что ее только что выпустили из тюрьмы.» Он остановился и огляделся по сторонам.

«Нельзя, чтобы такая ерунда испортила ей день. Но она не знает своего размера.

Что же делать, покупать портновскую ленту? Нет, к черту. Я обращаюсь с ней, как с ребенком. Я чувствую себя отцом. Я чувствую: Проклятье, я чувствую гордость.» – Правильно! – сказал он вслух. В следующий раз тот, кто на тебя посмотрит, подумает: «Ну и ну!» – Что?

– Неважно.

В Бликхеме был универмаг, работавший по субботам, специально для мелких клерков и фермеров, которые только в выходные дни и могли выбраться за покупками. В отделе женской одежды они сразу же натолкнулись на продавщицу, черное форменное платье которой вместо пояса было подвязано измерительной лентой.

– Эта юная леди провела некоторое время в больнице, и ее: гм: одежда сейчас на складе, – весело солгал он. – Не могли бы вы подобрать ей что-нибудь подходящее?

Продавщица с сомнением посмотрела на Арчин.

– Только в подростковом отделе, – ответила она. – Вон там.

Пол повернулся туда, куда она показывала. В дальнем углу отдела он увидел множество полок и вешалок с разноцветной яркой одеждой, которые они почему-то не заметили, когда входили. Он уверенно двинулся в указанную сторону.

«Теперь посмотрим, удалось ли мне набраться вкуса от лондонских модниц, которые всегда крутились вокруг Айрис. Должна же быть хоть какая-то польза от этой проклятой женщины.» Глаза его выхватили трикотажное нижнее белье в дерзкую черно-белую клетку, кружевной пояс для чулок и сами чулки с белой оборкой поверху и в сеточку с цветочным узором.

«Кажется, сейчас это в моде. Она выглядит лет на четырнадцать, а я, наверное, на все сорок.» – Вот этот комплект, – сказал он, показывая рукой. – И: минутку.

Голубое? Нет.

Желтое подойдет больше. Покажите нам желтое платье. И летний плащ. Вон тот, светло-зеленый.

– Да, сэр, – послушно вздохнула продавщица.

Дожидаясь Арчин из примерочной, он нервно закурил. Отдел заполнялся подросткового вида девушками. Пол был здесь единственным мужчиной, и все они в изумлении таращились на него, кроме нескольких, которые, очевидно, приняв его за деталь интерьера и не сочтя нужным ждать, пока освободится примерочная, поснимали одежду и на расстоянии вытянутой руки от Пола принялись примерять новые платья. Он попытался в свою очередь тоже смотреть на них, как на мебель, но скоро почувствовал, как от близости такого количества теплой и гладкой кожи в нем просыпается запертый после отъезда Айрис в дальний угол сознания инстинкт.

«Интересно, Мирза знает кого-нибудь из них? Я бы не удивился. Он, кажется, перепробовал все категории местных жительниц.» – Пол?