Звуки музыки - [93]
Это получился самый длинный концертный тур, какой у нас когда-либо был. Мы покрыли почти тридцать тысяч миль и дали сто семь представлений. На западном побережье мы последовательно дали семнадцать концертов без перерыва. Каждый день мы покрывали большие расстояния. В течение часа каждое утро наш автобус заполнялся дарами для Австрии, которые несли горожане, бывшие на последнем вечернем концерте. Когда приходило время уезжать, Руди, нашему водителю в этом году, между прочим, самому австрийского происхождения, приходилось яростно гудеть сиреной.
— Сто пятнадцать миль сегодня! — кричал он.
После искреннего «спасибо» великодушным дарителям мы отъезжали и сразу погружались в ежедневный заведенный порядок. В бакалейно-гастрономических магазинах мы спрашивали пустые коробки. В зернохранилищах — пустые мешки. Мартина, Гедвига, Розмари и Лорли методично упаковывали в них вещи. Когда коробки и мешки были заполнены, их отдавали мужчинам. Георг и Вернер завязывали их двойной веревкой. Агата надписывала ярлыки. Иоганна и Мария печатали списки содержимого и письма, извещающие о посылках. Они обнаружили, что если зажать пишущую машинку между коленями под определенным углом, можно достаточно хорошо печатать в движущемся автобусе. Я тем временем читала. Письма сначала приходили дюжинами, но скоро стали сотнями. Когда готовых посылок накапливалось достаточно, так что Руди оказывался отгорожен ими, как стеной, и движение из конца в конец автобуса делалось невозможным, Руди уже привык останавливаться у ближайшей почты в маленьком сельском городишке, и в жизни почтмейстера наступал праздничный день: большой голубой автобус со словом «Заказной» спереди и «Певцы семьи Трапп» по бокам, останавливался, почти въехав ему в окно, из него выходили девушки в причудливых платьях, и посылки, коробки, мешки, сваливались в кучу у его стойки — это же прямо как Рождество! Девочки помогали взвешивать груз, а в конце просили тысячу трехцентовых марок и снова уходили. Последующие полчаса проходили в полной тишине, все облизывали марки, наклеивая их на конверты, — листовка посылалась по длинным спискам адресов. Затем пакование возобновлялось, и через два часа у другой почты сбрасывалась еще куча из двадцати-тридцати мешков. И так далее.
Чтение сотен писем было трудной задачей. Были письма от людей, которые видели лучшие времена и никогда в жизни не думали, что однажды им придется нищенствовать. Такие письма обычно бывали очень длинными и многословными. Поговорив обо всем под солнцем, в самом конце появлялось заключительное замечание, вроде этого:
«Моя старая жена и я сидим на полу нашей абсолютно пустой комнаты. Даже двери с дверными рамами и окна с окопными рамами у нас украли. Нам нечего есть, нечем обогреться, нечего носить. Искренне ваш».
Приходили исключительно трогательные письма с благодарностями, как, например, такое:
«Но самым драгоценным подарком был фунт кофе, который вы мне прислали. С его помощью я расплатился со своими долгами сапожнику, бакалейщику и в молочном магазине. Я заплатил за нашу комнату за полгода вперед. Я сумел выменять на него муки, варенья и немного масла. И еще чуть-чуть кофе я храню на случай, если кто-нибудь из нас заболеет. Как мне вас благодарить?»
Два католических армейских капеллана — в Вене и Зальцбурге — с самого начала великодушно предложили свою помощь. Нам было дано разрешение отправлять все прямо им. Они вручали посылки небольшому персоналу добровольцев, которые проверяли конкретные случаи и раздавали вещи. Таким образом было возможно избежать попадания вещей на черный рынок или в нежелательные руки.
По мере того, как наш тур продолжался, мы уставали все больше и больше, но мы узнали, что можно быть усталыми, но счастливыми, причем элемент счастья может перевесить усталость. Когда, по пути назад, мы остановились в Санта-Пауле местная семинария собрала в гимнастическом зале сотни пар обуви, груды сутан, костюмов, и так далее. Сверх всего этого, семинаристы помогли упаковать подарки и отправить их в семинарию в Зальцбурге. А в конце они устроили денежный сбор и даже оплатили почтовые расходы.
Коробки и мешки с едой и одеждой продолжали приходить в Стоу еще долго после того, как мы вернулись из концертной поездки. Их было больше, чем мы могли управиться каждый день, поэтому мы начали складывать их в одну из построек в лагере. Когда лагерь открылся этим летом, этот длинный барак был до потолка забит одеждой. Что нам было нужно, так это руки, добровольцы в помощь. И тогда из Рочестера, штат Нью-Йорк, однажды приехала одна леди и просто взяла все это на себя. Она набрала утром добровольцев, и доукомплектовала штат после обеда. Под умелым руководством миссис Харпер огромная работа по упаковыванию тридцати тысяч фунтов вещей была проделана за несколько недель.
Все это лишь основные факты. Можно продолжать и продолжать перечислять названия городов и имена людей, откликнувшихся на призыв: «Пожалуйста, помогите!» Полгода спустя большой барак в лагере снова был полон. Но мы оказались абсолютно без средств, а послать все эти запасы вещей за границу стоит денег. Что было делать?
Лори Хартнелл, главная героиня романа, приезжает на экзотические Талькакские острова, затерянные в Индийском океане, чтобы получить благословение брата на предстоящую свадьбу. Однако там она знакомится с Джилом Мастерсоном, который почему-то всячески препятствует ее встрече с братом. Возненавидев Мастерсона в первую минуту, Лори не могла и предположить, что Джил Мастерсон вытеснит из ее сердца человека, за которого она собиралась замуж…
Семье журналиста Питера Хэллоуэя грозит разорение. Чтобы спасти положение, его жена Гарриет принимает весьма неординарное решение.
Ее зовут Миллисент, Милли или просто Мотылек. Это светлая, воздушная и такая наивная девушка, что окружающие считают ее немного сумасшедшей. Милли родилась в богатой семье, но ее «благородные» родители всю жизнь лгут и изменяют друг другу. А когда становится известно, что Милли — дитя тайного греха своей матери, девушка превращается в бельмо на глазу высшего света, готового упрятать ее в дом для умалишенных и даже убить. Спасителем оказывается тот, кого чопорные леди и джентльмены не привыкли пускать даже на порог гостиной…
Вы пробовали изменить свою жизнь? И не просто изменить, а развернуть на сто восемьдесят градусов! И что? У вас получилось?А вот у героини романа «Танцы. До. Упаду» это вышло легко и непринужденно.И если еще в августе Ядя рыдала, оплакивая одновременную потерю жениха и работы, а в сентябре из-за пагубного пристрастия к всемерно любимому коктейлю «Бешеный пес» едва не стала пациенткой клиники, где лечат от алкогольной зависимости, то уже в октябре, отрываясь на танцполе популярнейшего телевизионного шоу, она поняла, что с ее мрачным прошлым покончено.
Жизнь Кэрли Харгроув мало отличается от жизни сотен других женщин: трое детей, уютный домик, муж, который любит пропустить рюмочку-другую… Глубоко в сердце хранит она воспоминания о прошлом, не зная, что вскоре им предстоит всплыть — после шестнадцатилетнего отсутствия в ее жизнь возвращается Дэвид Монтгомери, ее первая любовь…
Кто сейчас не рвётся в Москву? Перспективы, деньги, связи! Агата же, наплевав на условности, сбегает из Москвы в Питер. Разрушены отношения с женихом, поставлен крест на безоблачном будущем и беззаботной жизни. И нужно начинать всё с нуля в Питере. Что делать, когда опускаются руки? Главное – не оставлять попыток найти своё истинное место под солнцем! И, может быть, именно тогда удача сложит все кусочки калейдоскопа в радостную картину.
«Свет молодого месяца» — правдивая история о семье американских плантаторов. Штат Джорджия первой половины XIX века — место и время событий, разворачивающихся вокруг главного героя Хорейса Банча Гульда, на примере жизни которого раскрывается история становления государственности США.