Звонкое чудо - [15]
— Посидишь в клоповнике, так разговорчивее станешь.
Напоследок заметил:
— Прекратятся листовки, тогда сразу станет ясно, кто их производил.
Вот ушли эти супостаты, Катя выплакалась, стала наводить порядок в доме, а сама думает-гадает про жандармовы слова. Мудрость-то в них невелика — сразу сообразила: если теперь листовок на фабрике не станет, значит, и верно, Алексей их печатал.
Тут ее и прошибло: а ну как их опять станут по мастерским подбрасывать? Тогда вроде и не он виновник.
Вечером навестил Катю Алешин товарищ. Спрашивает:
— Типографию-то Алексей куда дел?
Катя на него зверем:
— Ты что? О какой еще типографии речь? Зря-то не плети, не возводи напраслину на мужа. Жандармы искали, все перефарфорили да не нашли.
— Не нашли, — улыбнулся приятель. — Это хорошо. А мне-то ты откройся: где типография?
Катя подумала: подослали. И одно твердит:
— Ни сном ни духом не ведаю.
Так ничего и не сказала.
А далеко за полночь — уже часа в два, поди, — заглянул бы кто в окно, — подивился немало: села баба одна ужинать, румяный праздничный пирог на стол поставила. Только ничего любопытный не увидел: окна все занавешены, — щелочки не отыщешь.
Села Катя за стол, разломила пирог и вытащила из него гуттаперчевые буковки. Так целиком все три деревяшечки с буквами и лежали под румяной корочкой. Тесто она осторожно отлепила и по буковке стала набирать, — точь-в-точь, как Алешенька — разнесчастная головушка делал:
«Товарищи рабочие! Проклятые жандармы схватили Алексея из белого амбара. Они не могли найти типографию революции и хотят на нем сорвать зло. Невинных людей хватают изверги».
Она вспомнила Алешины слова и набрала еще одну фразу:
«Один за всех, все за одного».
Как уж утром и в обед Катя ухитрилась разнести по мастерским листовку, про то она одна знает, только под конец смены опять шумит-гудит весь завод. Ропщут рабочие и, чего никогда дотось не бывало, кучками стоят, обсуждают дела.
Рассказывали конторские: жандарму принесли новую листовку, он даже в лице переменился. А потом выругался и сказал:
— Не там, выходит, искали. Ну ничего, шила в мешке не утаишь.
С тех пор что ни ночь — то обыск.
А наутро новая листовка, да язвительная такая, — похлеще тех, что при Алексее выпускались:
«Ищите, ищейки. Не победить вам рабочих ни в жизнь. Не бросим мы правды и не станем служить неправде!»
Когда прилетел кулик из заморья, вывел весну из затворья, стала Катерина своими листовками звать народ на маевку.
И еще что надумала. В ту пору мимо нашей станции каждый день поезда на войну с Японией шли. Народ высыпет их встречать да провожать — всё развлечение. Только воинские поезда у нас стояли ровнехонько одну минуту: у них там по расписанию так следовало.
Катерина приходила с корзинкой, а в корзинке пироги. Поезд остановится, из теплушек солдатики глядят. Наши-то, фабричные, с ними шутят, а как поезд станет отходить, Катя за вагонами бежит, пироги солдатам сует, приговаривает:
— Ешьте, служивые, и рабочих не забывайте.
Про то ты знаешь ли, что пироги-то у Катерины Ермолаевны оказывались не простые, а с начинкой.
Разломит солдат пирог, а там в восемь раз сложенная бумажка. Иной чревоугодник, может, и чертыхнется, а оказывались, верно, и довольные.
Через месяц Алеша домой вернулся. Выпустили его «за недоказанностью обвинения». Домой шел и все думал: «Как-то там Катя-Катеринка». Усмехнется и опять: «Может, поедом съест меня, как тот румяный пирог, что стоял на столе, когда жандармы меня забирали». Пирог ему крепко запомнился.
Ну вернулся, все и разъяснилось.
А самое радостное, что Катя-то другая стала.
В жизни самое это счастье и есть, когда жена тебя до глубины сердца понимает, думает так же. И ты ее за это красавицей ненаглядной зовешь, будь у нее хоть весь нос в конопушках.
Алеша на гражданской погиб, под Перекопом убили его. А про Катерину Ермолаевну до тебя, поди-ко, слух дошел. Это та самая, которую у нас первым председателем завкома выбрали. Потом она начальником живописного цеха работала, в поселковом Совете заправляла. Такие речи произносить навострилась, фу ты ну ты. И дело у нее из рук не валилось. Ей давно говорят: пора, мол, на пенсию. А она ни в какую. Одним словом, бой-баба, Катя-Катеринка!
Знаменитый Пурсоньяк
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман известного писателя С. Марвича «Сыновья идут дальше» рассказывает о жизни и борьбе рабочих Устьевского завода под Ленинградом в годы революции, гражданской войны и начального периода восстановления народного хозяйства. Отчетливо отражена организационная роль партии большевиков, запоминаются образы профессиональных революционеров и молодых членов партии, таких, как Буров, Дунин, Башкирцев, Горшенин, Чебаков. Читатель романа невольно сравнит не такое далекое прошлое с настоящим, увидит могучую силу первого в мире социалистического государства.
В книгу известного журналиста, комсомольского организатора, прошедшего путь редактора молодежной свердловской газеты «На смену!», заместителя главного редактора «Комсомольской правды», инструктора ЦК КПСС, главного редактора журнала «Молодая гвардия», включены документальная повесть и рассказы о духовной преемственности различных поколений нашего общества, — поколений бойцов, о высокой гражданственности нашей молодежи. Книга посвящена 60-летию ВЛКСМ.
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
В сборник Иси Меликзаде «Зеленая ночь» вошло несколько повестей и рассказов, повествующих о трудящихся Советского Азербайджана, их трудовых свершениях и подвигах на разных этапах жизни республики. В повести «Зеленая ночь» рассказывается о молодом леснике Гарибе, смело защищающем животный мир заповедника от браконьеров, честно и неподкупно отстаивающем высокие нравственные принципы.
Известный писатель Михаил Годенко в новом романе остается верен флотской теме. Действие происходит на Севере. Моряки атомной подводной лодки — дети воинов минувшей войны — попадают в экстремальные условия: выходит из строя реактор. Чтобы предотвратить гибель корабля, некоторые из них добровольно идут в зону облучения… Сила примера, величие подвига, красота человеческой души — вот что исследует автор в своем произведении, суровом, трагедийном и в то же время светлом, оптимистичном. События, о которых повествуется в романе, вымышленные, но случись нечто подобное в действительности, советские моряки поступили бы так же мужественно, самоотверженно, как герои «Вечного огня».
«Неслышный зов» — роман о комсомольцах 20—30-х годов. Напряженный, сложно развивающийся сюжет повествует о юности писателя Романа Громачева и его товарищей, питерских рабочих. У молодого писателя за плечами школа и пионерский отряд, борьба с бандитами, фабзавуч, работа литейщиком на заводе, студенческие годы, комсомольская жизнь, учеба в литературной группе «Резец», первые публикации, редактирование молодежного журнала. В романе воссоздана жизнь нашей страны в 20—30-е годы.