Звонкий ветер странствий - [41]

– Это был мой двоюродный братишка, с которым я не виделась целых десять лет! – торопливо объяснила Гертруда и извинительно погладила мужа по руке: – Продолжай, дорогой, продолжай! Я, честное слово, не буду тебя больше перебивать. Честное слово!

Людвиг криво усмехнулся, недоверчиво покрутил головой, но рассказ продолжил:

– Вот, на шею этому высокому и широкоплечему красавчику, облачённому в парадную офицерскую морскую форму, моя наречённая невеста и бросилась… Тут серая вязкая шторка и опустилась – и на мои глаза, да и на мой разум в целом. Поднялся я на ноги, да и пошёл – куда глядят глаза, старательно размазывая по лицу горючие слёзы и зелёные сопли… А что вы, уважаемые господа, делали бы на моём месте? Чтобы подумали? Небось, что королевский блестящий офицерик – нечета деревенскому увальню-кузнецу? То-то же… К утру я успешно притопал в город Копенгаген и нашёл морской порт. Долго ходил между разными фрегатами, бригами, корветами и бригантинами, всё пытался наняться юнгой и уйти в дальнее и долгое плавание. Ибо твёрдо и окончательно решил – навсегда покинуть хмурый и печальный датский берег, где проживают такие ветреные и вероломные особы, – с нежностью и обожанием посмотрел на супругу. – Но никому, как назло, юнги были не нужны! Вот, такая неприятная закавыка образовалась… Только на фрегате «Проныра» было вакантно место корабельного повара, кока – по-морскому. А старого кухаря зарезали – третьего дня – в пьяной кабацкой драке. Готовить, конечно же, я толком не умел, но больно, уж, хотелось уплыть. Нанялся, естественно, понятное дело. Вечером того же дня мы и ушли – курсом на английский Плимут, к порту которого «Проныра» был приписан… В первое же утро я получил с десяток крепких зуботычин и недобрых подзатыльников. Не, с капитаном, его помощником и штурманом не возникло никаких проблем. Я им приготовил отличную яичницу с беконом и солониной, бутерброды с малосолёной икрой камбалы и печенью трески. Ели и не жаловались, а за кофе даже похвалили, мол, получилось просто замечательно… Боцман же – мужчина хмурый и серьёзный – велел на всю остальную команду наварить рисовой каши. Я и наварил – со всем усердием. А про то, что рисовую крупу перед готовкой надо тщательно промывать, естественно, не знал. Получился натуральный, очень скользкий и противный клейстер, ну, моряки и поучили меня немного – кулинарным морским секретам… Ничего, со временем я научился неплохо готовить, за что и получил соответствующее прозвище – Датский Кок. А ещё я сдружился с пожилым помощником капитана. Стал старик меня потихоньку обучать всяким морским премудростям: когда и какие паруса поднимать, правильно пользоваться буссолью и астролябией, курс прокладывать по морской карте, обходить стороной коварные боковые течения, лавировать между острыми прибрежными рифами.…Так что, я уже через полгода мог сойти за неплохого штурмана. А потом «Проныра» был взят на абордаж пиратами… Мы тогда перевозили портвейн в бочках – из португальского Синиша – в английский Лондон. Отошли от пиренейского берега миль на сто двадцать, тут и налетел сильнейший пятисуточный шторм, отнёс наш фрегат далеко на юго-запад, прямо на пиратскую эскадру Эдварда Теча – по прозвищу Чёрная Борода… Пираты нашему появлению очень обрадовались – ещё бы, полторы тысячи пузатых дубовых бочек, наполненных отличным португальским портвейном. Прямо-таки, подарок Судьбы! Настоящий дар Небес! Нашего капитана, его помощника, штурмана, боцмана и нескольких матросов разбойники хладнокровно пристрелили и выбросили в море, а остальным велели – под страхом лютой смерти – продолжать старательно выполнять прежние судовые обязанности. Вот, так я – пусть, и не по своей воле – стал пиратом… Сперва плавал простым камбузным кухарем, через некоторое время был произведён в боцманы (с одновременным исполнением функций штурмана), потом – в помощники капитана. Но и тогда все меня упорно величали по-прежнему – Датским Коком… Очень мне не нравилось быть пиратом, только, вот, никак не предоставлялось удобного случая – сбежать обратно, в нормальный человеческий мир. «Проныра» на якоря становился сугубо в гавани городка Порт-Ройала, всемирного пиратского гнезда. Да и там за мной присматривали внимательно… Герда, твоя очередь наступила, рассказывай!

Гертруда задумчиво прищурилась, мечтательно улыбнулась и – с видимым удовольствием – приняла эстафету:

– Через сутки после прибытия двоюродного брата выяснилось, что пропал мой любимый и обожаемый жених. Внезапно, никого не предупредив, без единого следа… Уже потом кто-то из деревенских вспомнил, что видел Людвига в копенгагенском порту. Тогда-то я и догадалась обо всём… Глупый записной ревнивец! – грозно и недовольно посмотрела на своего, тут же засмущавшегося мужа. – Надо же быть таким законченным дураком! Ладно, с тобой, ревнивым и нервным негодяем, мы побеседуем чуть попозже.… Поехала я в морской порт, хорошенько порасспросила тамошних аборигенов, узнала про фрегат «Проныру», про далёкий английский Плимут. Делать нечего, пришлось и мне собираться на этот загадочный Туманный Альбион. Чтобы найти там некоторых недотёп и объяснить им – как всё было на самом деле… Но не получилось – сразу отправиться в Плимут. Ведь, эта поездка стоила немалых денег. Устроилась я тогда обыкновенной прачкой, работала по четырнадцать-пятнадцать часов в сутки – без выходных и праздников – позабыв про всякий отдых. Ещё, вот, колечко продала золотое, что осталось от матушки покойной… Уж, как я его любила! Так любила, словами не передать! – Людвиг покаянно закашлялся, но чёрствая Герда не обратила на это обстоятельство ни малейшего внимания и невозмутимо продолжила: – Только через десять месяцев добралась я до Плимута. А непутёвого женишка уже и след простыл! Добрые люди рассказали мне, что, мол, фрегат «Проныра» уже и не торговое мирное судно, а самый натуральный пиратский корабль, плавающий под чёрным «Весёлым Роджером». Что было делать? Домой возвращаться и там, позабыв про Людвига, искать нового суженного? Или же утопиться от нешуточной досады, бросившись в солёные морские воды? Стою это я у дальнего причала и самозабвенно реву в три ручья… Мимо проходил молоденький и симпатичный кавалер – с длинной дворянской шпагой на левом боку. Остановился, утешил, вежливо расспросил. Я ему всё-всё и рассказала… Кавалер мне тогда и говорит, мол: – «Не расстраивайтесь вы так, милая и красивая девушка, раньше времени! Может, ещё и жив ваш драгоценный жених. Пираты, как правило, хороших коков очень ценят и всемерно уважают, а на реях вешают только плохих, которые готовить совершенно не умеют и всё подряд бессовестно пересаливают… А я – Том Ред, шкипер бригантины «Невеста Ветра» – решил, как раз, посетить те заманчивые и благословенные края. В смысле, лазурное Карибское море и тамошние вечнозелёные острова. Могу взять вас с собой. Тем более что и на моей «Невесте» должность кока сейчас вакантна… Ну, как, красавица, поплыли?». Сперва-то я, понятное дело, долго не думая, отказалась наотрез. Как же иначе? Одна, в море, без всякой защиты, в окружении грубых и похотливых мужчин? Они же, наверняка, бедную и смазливую девушку сразу же и используют – по прямому назначению… Кавалер всё понял про те мои трусливые сомнения, негромко рассмеялся, а потом тихонько поведал, что никакой он и не кавалер, а, наоборот, девица – по имени Мэри Ред – двадцати шести лет от роду. Вот, так-то оно, братцы… Почему она притворялась мужчиной? Понятное дело, что и тут виновата любовь. Нет, про это я не буду рассказывать, потому как – чужая тайна… Если судьбе будет угодно, и наши пути с Мэри пересекутся ещё раз, то сами у неё и поинтересуетесь. Одно только скажу, Мэри тогда очень нужны были деньги, чтобы выкупить из английской королевской темницы одного молодого, знатного и очень красивого человека… Так вот, новая подружка умело обкорнала мне волосы, нарядила под обычного парнишку, отвела на бригантину, представила команде. Ну, и поплыли, благословясь! То есть, пошли, выражаясь по-морскому.…Уже в открытом море выяснилось, что и «Невеста ветра» – пиратское судно. Правда, не совсем обычное. Мэри и её команда грабили только французские торговые корабли. Почему – только французские? Наверное, об этом надо спросить у тогдашнего английского короля. А моей подруге, как уже было сказано выше, очень были нужны деньги… Почти год мы плавали по разным тропическим морям, пока, наконец, «Невеста» не бросила якоря в гавани знаменитого Порт-Ройала, где, как раз, и отстаивался на мелком ремонте правого борта искомый мной «Проныра». Вот, в местном, насквозь прокуренном кабачке, мы с Людвигом и встретились, он тогда уже ходил помощником капитана. Видели бы вы, господа и дамы, его глаза, когда он меня высмотрел! Я чуть не померла от смеха… Рассказала ему, естественно, всё про двоюродного брата, представила другое веское доказательство, свидетельствующее о моём высочайшем моральном облике… Какое – веское доказательство? Нет поблизости детей? Хорошо, тогда скажу. Конечно же, девичью невинность, бережно сохранённую в таких, скажем прямо, непростых условиях… Людвиг, увалень датский, иди-ка сюда! Думаю, что жаркий и долгий поцелуй будет достойной точкой в этой истории…