Звезды в волосах - [18]

Она ступила на длинный, с низким потолком, отдающий плесенью чердак, забитый доверху ненужными теперь вещами — детский стульчик на длинных ножках, лошадка-качалка, манежик, сломанный угольный ящик. Горы фарфоровой посуды, с трещинами и отбитыми краями, были свалены в одном углу вместе со стопками старых картин. Там были и ковры с прожженными в них дырами или побитые молью, ламбрекеновые доски, целая коллекция сломанной мебели и книг в поврежденных переплетах. Вдоль стены аккуратно в ряд выстроились сундуки, скрепленные толстыми ремнями, с полукруглыми крышками. Гизеле не сразу удалось расстегнуть один из них. Она откинула крышку и увидела, что сундук заполнен туфлями. Тогда Гизела быстро перешла к следующему сундуку. Там оказалось то, что она искала, — платья, аккуратно переложенные папиросной бумагой. Гизела принялась перебирать их и почувствовала тонкий аромат фиалок.

Осторожно дотрагиваясь до нарядов, она вынула бледно-голубое атласное платье, отделанное кружевными оборками. Гизела помнила это платье. У нее на глаза навернулись слезы. Однажды вечером, прежде чем отправиться на бал, ее мама зашла к ней в детскую. Бриллианты сверкали у нее на шее и в волосах, в руке она держала веер, а на плечи накинула мягкий кружевной шарф.

— Спокойной ночи, моя родная! Сладких снов, и да хранит тебя господь! — произнесла она своим красивым мелодичным голосом с едва заметным акцентом.

— Спокойной ночи, мамочка! Как прекрасно ты выглядишь!

— Я и чувствую себя прекрасно. Я буду танцевать сегодня вечером, пока не сношу своих туфелек, и тогда феям придется сшить мне новые.

— А папе тоже понадобятся новые туфли?

— Ну, конечно! Ведь я собираюсь танцевать с папой!

— Ах, мамочка! Как бы я хотела посмотреть на тебя!

— Так посмотри сейчас.

И ее мама, напевая мелодию веселого вальса, легко протанцевала посреди комнаты, ее юбки при этом развевались, украшения позвякивали, а шарф летел позади нее. Она была легкой как перышко, и Гизела даже затаила дыхание, любуясь ею.

— Вот как мы будем танцевать, — сказала мама. — А теперь засыпай и увидишь все это во сне. Завтра я отдам тебе поиграть свою программку с маленьким карандашиком.

Как хорошо помнила Гизела это платье! Наверное, ее маме понравилось бы, что она наденет его сегодня, отправляясь к императрице — императрице Австрии.

Гизела ничего больше не искала в сундуке. Она захлопнула крышку и побежала вниз к себе, унося платье. При свете она увидела, что оно было измято и сморщено от долгого лежания в сундуке, и позвонила в колокольчик. Элси, маленькая горничная леди Харриет, тут же прибежала на зов.

— Вы поздно сегодня вернулись, мисс, — сказала она, входя в комнату.

— Меня задержали, — ответила Гизела. — А теперь я бы хотела попросить тебя кое о чем. Выглади мне это платье, хорошо?

— Ого! Откуда оно у вас, мисс? — удивилась Элси. — Очень симпатичное, не так ли? Но немного старомодное. Вы могли бы надеть его на маскарад!

— Я собираюсь надеть его сегодня, — сказала Гизела.

— По какому случаю, мисс? — поинтересовалась Элси.

— Мы с отцом приглашены на обед, — ответила Гизела.

— Приглашены на обед! Ну надо же! Не припомню, чтобы такое случалось раньше, мисс.

— Да, действительно, — согласилась Гизела. — Сегодня исключительный случай, и мне нужно что-то надеть. Это платье моей мамы.

— Очень милое, — сказала Элси. — Может, никто и не заметит, что оно немного вышло из моды. Сейчас все носят турнюры — видели новое платье хозяйки? Оно все собрано назад. Стоит, наверное, кучу денег, но шикарное. Вам бы такое пошло, мисс.

— Мне пойдет вот это! — возразила Гизела. — Оно лучше моего старого, голубого.

— Ах, этого! — пренебрежительно отозвалась Элси. — Только недавно я говорила кухарке, когда штопала его:» Оно годится разве что на помойку и никуда больше «.

И тут же, как бы поняв свою дерзость, Элси взяла атласное платье.

— Простите, мисс, — сказала она. — Мне не следовало так говорить. Это не ваша вина. Я иногда просто выхожу из себя, когда вижу, сколько денег тратится попусту на наряды хозяйки, а у вас так ничего и нет.

— И этого тебе не следовало бы говорить, — заметила Гизела, стараясь быть как можно строже.

— Знаю, что не следует, мисс, — согласилась Элси. — Но я уже сказала!

Она улыбнулась Гизеле чуть нагловато и вышла из комнаты, унося платье, Гизела еле сдержалась, чтобы не рассмеяться. Элси служила в Грейндже уже семь лет, и ни леди Харриет, ни кто-либо другой не были ей помехой, если она собиралась высказать свое мнение. Она была неукротимой, и Гизела, слыша ее нахальные замечания, не могла не смеяться — ведь маленькая служанка всегда говорила правду, что очень многим не нравилось.

Гизела сняла амазонку, вымылась и попыталась уложить волосы в чуть более красивую прическу, а не как придется, что обычно делала. Нет сомнения, подумала она, глядя на себя в зеркало, что ее волосы почти такого же цвета, как у императрицы. Темно-рыжие, цвета медного бука, с золотым отливом, они рассыпались мелкими волнами по плечам и заструились ниже пояса.

Когда она вспомнила блестящие косы императрицы, ей стало стыдно. Она не слишком часто мыла и расчесывала свои волосы. Трудно заботиться о внешности и думать о том, как ты выглядишь, когда внизу тебя ждет пропасть работы и мачеха не забывает постоянно напоминать, что ты противная дурнушка.