Звезды над озером - [24]

— Ладно, ладно, не сердись, — примиряюще сказал Смуров. — Мне просто надо было кое в чем разобраться… Смотри-ка, вон там, на льдине — какая-то темная фигурка, будто ребенок лежит!

— Это тюлень, я их часто вижу.

— Тюлень, здесь?

— Ну да, ладожская нерпа. На, возьми бинокль, посмотри.

— Ух ты, глазищи-то какие — как маслины, голова совсем черная. А усы, а брови! И тоже сердита — мешаем мы ей.

— Еще бы! Жило себе зверье спокойно, не тужило, а тут бомбежки, корабли, винты. До войны на Ладоге судоходства почти не было. Петр Первый из-за нрава ее буйного при казал построить для судов обходные каналы вдоль южного берега. Это нас озеро треплет, не жалует за дерзкое вторжение. Природе не понять наших войн, в войнах она нам не помощник.

Уже через полчаса своенравная стихия подтвердила правоту его слов.

Пошел слепящий снег, задул сильный ветер. Катер по самую рубку зарывался в волны, его раскачивало и периодически сносило с линии дозора, тогда он вновь занимал свое место.

К Алексею подбежал матрос:

— Товарищ командир, радист просит зайти вас в радиорубку.

Алексей прочел радиограмму. Ему было приказано включиться в поиски тендера. Ночью, во время шторма, у тендера заглох мотор, и судно унесло с малой трассы в море. На борту тендера находилась группа эвакуируемых ученых из Ленинграда.

Тендеры появились на Ладоге в 1942 году. В первую блокадную зиму их строили ленинградцы на судостроительных верфях города под бомбежками и обстрелами, умирая с голоду, двигаясь из последних сил. Это были небольшие металлические суда с автомобильным мотором. Тендеры ходили по малой трассе днем и ночью без охранения. Моряки ласково называли их «железными коробочками» и уважительно «товарищ тендер». За ними особенно часто охотились вражеские самолеты, так как защититься морякам практически было нечем. Связи с этими суденышками не было. Все, что мог сделать экипаж в случае бедствия, — жечь фальшфейеры.

Сигнальщик Федя Лыков напряженно вглядывался в снежную круговерть. Ветер тем временем усилился. Через час по пеленгу открылось какое-то судно. Катер лег на пересечку его курса, но вскоре судно закрыло снежным зарядом.

Покружив в районе предполагаемой встречи с пропавшим тендером, командир решил обследовать западное побережье. Поиски не увенчались успехом.

Пошли на юг и обнаружили маленькое судно в районе Шлиссельбурга. Оно прибилось к берегу и плотно сидело на мели, врезавшись носом в ледяной припай. «Морской охотник»

появился как нельзя вовремя: экипажу тендера, состоящему всего из трех человек, приходилось туго. Из прибрежного леса выдвинулась группа немецких автоматчиков. Пытаясь по льду подобраться к обездвиженному судну, они вели беспрерывный огонь. Моряки, вооруженные лишь винтовками и одним автоматом, отчаянно отстреливались, намереваясь дорого продать свою жизнь. Пассажиров не было видно — они находились в трюме. Ветер и снегопад к тому времени поутихли, видимость значительно улучшилась, и «морской охотник» еще на подходе к тендеру открыл по немцам огонь из своих пулеметов и пушек. Достаточно было нескольких залпов, и немецкие солдаты бежали в лес, оставив на берегу и на льду неподвижные тела. Катер, продолжая обстреливать лес, приблизился к тендеру и встал на возможно близком расстоянии.

— У нас ранен моторист, и матроса задело, — сообщил старшина, командующий тендером.

С катера спустили шлюпку-тузик с санинструктором и двумя членами экипажа. Надо было завести буксирные концы и стащить судно с мели.

Алексей и Кирилл следили за движением шлюпки. Она пробиралась среди колотых льдин, которые побило снарядами у берега и сносило в озеро.

Смуров вдруг поднял пистолет и прицелился в человеческую фигуру, распластавшуюся на льдине.

— Стой! — Алексей успел перехватить его руку. — Ты что делаешь?

— Хочу пристрелить немца. Он живой, еще шевелится.

— Он нам сейчас не опасен, и мы не добиваем раненых.

— А чего его жалеть? В плен не возьмешь — только возиться с ним, лечить да кормить. Пристрелю его, и дело с концом.

— Тебе лишь бы пристрелить! Он может нам пригодиться. Зачем убивать без нужды?

— Да ведь он фашист. Он мразь, тварь поганая!

Льдину между тем прибило к корпусу корабля. Немец поднял голову и протянул вверх руку, как бы умоляя о помощи.

— Поднять раненого на борт! — скомандовал Алексей.

Приказ его был немедленно выполнен. Пленного положили на палубу. У него были прострелены обе ноги, он стонал и что-то пытался сказать, но его никто не понимал. Это был белесый, худой юноша, на вид не старше восемнадцати лет. Алексей, в ожидании санитара, присел на глубинную бомбу, с любопытством разглядывая немца.

— Вот такие молодые недоумки и сотворили Гитлера, — недовольным тоном сказал Смуров. — Им только подбрось какой-нибудь лозунг, например, о превосходстве их нации над другими народами, и они с восторгом последуют за негодяем, рвущимся к власти. Таких-то юнцов легче всего одурачить: им надо как-то самоутверждаться — не выходит по одному, так хотя бы скопом. Леш, давай пустим его в расход, на кой ляд он тебе сдался?

— Отвезем его в штаб, сдадим в разведотдел. Он наверняка сможет сообщить полезные сведения. Потом пусть сами решают, что с ним делать. С одной стороны, ты, может быть, и прав, с другой — вполне возможно, что мальчишку просто призвали в армию. Да, они враги, меня самого от них с души воротит, только как-то не верится, что все немцы — убежденные фашисты. Воробьев! Скажи нашим, пусть поторапливаются, здесь санитар нужен.