Звезды комбата - [10]

— Товарищ комиссар, — извиняющимся тоном проговорил Крючков, оказавшийся рядом с Хохряковым. — С виду они ничего, эти «черчилли».

— Это не «черчилли», Владимир Александрович, а «матильды». А вон те другие, поменьше, — «валентайны».

— «Матильды» и «Валентины». А что? Аккуратные девочки! — одобрительно крякнул сержант из 1-й танковой.

Теперь для танкистов 171-го отдельного батальона, для ее командира майора Лысенко, заместителя командира капитана Волкова, для комиссара Хохрякова, командиров рот Степанюка и Пикина, для всех экипажей началась страдная пора. Надо было в кратчайший срок обучить весь состав мастерскому вождению иностранных машин.

Комиссар Хохряков решил, что наступил тот момент, когда сила слова должна подкрепляться силой примера. И вот уже старший политрук в своей комиссарской кожанке и танковом шлеме опускается в «недра» незнакомой машины.

В других танках заняли места остальные командиры-коммунисты. Вскоре все храбрецы-умельцы, водившие в бой «бетушки», КВ и тридцатьчетверки, успешно водили впервые увиденные машины.

Занятия по вождению шли днем и ночью. Хохряков почти не спал в это время. Он переходил от экипажа к экипажу, помогал, если возникала необходимость, лично садился за рычаги или становился к орудию. Лично опробовал пулеметы и радиостанции…

К исходу третьих суток обе танковые роты были, как говорится, на коне. Но оставалось сделать еще многое: отработать до автоматизма управление машиной, провести тренировки по взаимозаменяемости членов экипажа, боевые стрельбы из танкового оружия.

Танкисты прибуксировали с переднего края в овраг подбитый немецкий танк Т-3.

Начались упорные тренировки в наводке и стрельбе по нему из танковых пушек «валентайнов» и «матильд».

Воодушевленные словами Верховного Главнокомандующего, что «будет и на нашей улице праздник», воины 171-го батальона стремились приблизить этот праздник упорной учебой по овладению танками.

Однако в связи с обильными снегопадами и метелями, а главное, в связи с новым ожесточенным напором врага на Москву, что привело к резкому сокращению подвоза продовольствия, боеприпасов и горючего, крайне нужного частям, ведущим бои, тактическую учебу пришлось временно прекратить.

С фронта шли неутешительные вести. С горечью в сердце, которую трудно было скрыть, читал комиссар своим бойцам и командирам «Красную звезду».

25 н о я б р я. Битва за Москву вступила в решающую фазу… Идут ожесточенные кровопролитные бои, исход которых определит судьбу столицы нашего государства…

Больше половины фашистских танковых дивизий действует сейчас в Подмосковье. Ни численность врага, ни его техника не могут поколебать стойкость наших воинов…

26 н о я б р я. Линия фронта еще более приблизилась к столице. Опасность, нависшая над Москвой, стала значительно серьезней. Воины Западного фронта ведут невиданную по героизму борьбу.

Бойцы командира Соловьева за два дня подбили 20 танков.

Лейтенант Яковенко из дивизии Белобородова со своим подразделением сдерживал наступление противника по шоссе. Когда ранило пулеметчика, он сам лег за пулемет. Лейтенанта Яковенко ранило в руку, но он не отошел от пулемета и продолжал вести огонь. Вскоре Яковенко ранило в ногу. Он все еще не оставлял пулемета. Лейтенант Яковенко был ранен в третий раз — в плечо. Но и на этот раз он не покинул поле боя. Четвертое ранение прервало жизнь героя.

Бойцы Краснознаменного противотанкового артиллерийского полка за день уничтожили 17 фашистских танков. Из этого числа командир орудия старший сержант Федирко подбил 11 танков, а командиры орудий Тыртыжный и Пиквальный — по три танка.

Кавалеристы Плиева отбили две танковые атаки. Они уничтожили 14 танков и много гитлеровцев.

…Каждый защитник Москвы должен сказать: «Только через мой труп может пройти враг».

27 н о я б р я. Ценой больших усилий и жертв фашистские войска вчера на отдельных участках фронта снова несколько продвинулись вперед.

Кавалеристы-гвардейцы генерал-майора Доватора приняли на себя тяжелый удар врага и вслед за этим смело контратаковали его.

Враг в течение почти целого месяца безуспешно пытался овладеть Тулой, чтобы отсюда прямым путем двинуться на Москву. Теперь гитлеровцы избрали путь обхода Москвы на сталиногорском направлении. Фашисты хотят окружить Москву. Не допустим этого. Ни шагу отступления!

30 н о я б р я. Черные тучи нависли над Ленинградом. Усилилась опасность для Москвы. За истекшие сутки наши летчики уничтожили здесь 45 танков и 184 автомашины противника…

Артиллеристы только на Волоколамском шоссе подбили 54 вражеских танка. Одна из наших батарей понесла потери: из четырех орудий осталось только одно, причем его наводчик был убит. Огневую позицию атаковали 15 гитлеровских танков. Командир орудия Дыскин прямой наводкой уничтожил семь из них. Даже будучи ранен четырьмя пулями, он вел огонь.

Скрепя сердце читал Хохряков эти сообщения, и скрепя сердце слушали его бойцы. Однако ни тени уныния не выказывали их лица, только у многих от жгучей ненависти к врагу по скулам бегали желваки. Когда же в начале декабря комиссар пришел к бойцам с радостной вестью о том, что Калининский фронт частью сил перешел в контрнаступление, а на юге 9-я и 56-я армии освободили от гитлеровских захватчиков город Ростов-на-Дону, в каждой землянке танкисты, крича «ура!», словно дети, радовались, обнимались. Все это как бы говорило, что наступает, наконец, праздник и на нашей улице.