Звезды - [58]

Оглядываясь на время, проведенное в школе святой Бригитты, она порой с удивлением понимала, как в общем-то легко, после первых трудных месяцев, привыкла к жизни в монастыре.

Когда она написала отцу, что ее посадили на диету и что она от моркови сделалась больна, Джонни послал в школу распоряжение, чтобы его дочери давали ту же пищу, что и остальным. Это вернуло ее к жизни, а лучшими днями стали те, когда подавали макароны с сыром, или жареного цыпленка, или картофельное пюре с подливкой, потому что она получала от них удовольствие.

Но по-настоящему приятной школьная жизнь стала для нее главным образом благодаря дружбе с Фризз.

– О'кей, – сказала она, подняв зеркало и отступая. – Все сделано.

Фризз посмотрела на себя в зеркало, потом на Кристину.

– Я так буду по тебе скучать, Чоппи, когда уеду, – сказала она. – Если бы у меня не было такой подруги, как ты, я не знаю, что бы я делала все это время. Мысль, что мне придется дальше жить без тебя, просто невыносима. Эй! – вдруг сказала она. – У меня прекрасная идея! Почему бы тебе не поехать со мной в Нью-Йорк? Мы бы сняли вместе квартирку, нашли бы работу и стали жить, как сестры.

– Мне нравится твоя идея, Фризз, но я собираюсь жить с папой, когда уеду отсюда. Почему бы тебе не изучать драму здесь, в Сан-Франциско? Ты могла бы жить с нами.

– Будет ли это хорошо? Я имею в виду, что скажет твой папа.

– Большую часть времени он путешествует. Я писала ему о тебе. Уверена, что он не будет возражать против того, чтобы ты была с нами.

– Но у него нет квартиры. Он писал, что сдал ее. Ты ведь пишешь ему на почтовое отделение.

– Тогда мы найдем новую квартиру, которая подойдет для нас троих.

– Боже, это будет здорово! Мы найдем работу и…

Внезапно раздался страшный вопль.

Девочки замолчали и посмотрели друг на друга.

– Откуда крик? – спросила Кристина, вскакивая с кровати. Она осмотрела комнату. – Где Мышка? Кто-нибудь видел, когда она ушла?

Когда они услышали, что вопль повторился, Кристина выбежала в коридор, потом побежала к ванной комнате и влетела туда.

– Помогите! Помогите! – кричала Мышка. Ее глаза были зажмурены, с мокрых волос капала вода. Она, как слепая, ходила по ванной комнате, вцепившись руками в лицо, которое было ужасно красным.

– Мышка! – крикнула Кристина, подбегая к ней. – Что случилось?

Разбитый флакон валялся на полу, и резкий ядовитый запах заполнял комнату.

Обняв девочку, Кристина закричала:

– Фризз! Кто-нибудь! Позовите сестру Габриэлу! Скорее! – Затем она потащила Мышку в душевую, включила холодную воду. – Открой глаза, – сказала она, – Мышка, открой глаза.

Но Мышка была в истерике, махала руками и вопила. Тогда Кристина схватила ее за подбородок и подставила се лицо под струю воды, измазав при этом руки помадой «Малиновый торт».

Другие девочки молча наблюдали, как Кристина держит кричащую Мышку под душем, пытаясь удержать ее лицо под струей воды, а та приплясывает на цыпочках, размахивает руками и воет от боли.

Когда в ночной сорочке пришла сестра Габриэла, неся аптечку, она только взглянула на Мышку и сказала Фризз:

– Беги на кухню и принеси бутылку оливкового масла. Диди, беги и разбуди мать-настоятельницу. Попроси позвонить ее в «скорую помощь».

Поставив аптечку на пол и открыв ее, сестра Габриэла спросила:

– Что случилось?

– Она вылила на себя вот это, – испуганно сказала Кристина, все еще удерживая плачущую Мышку под душем. – Из этого флакона. Она вылила все на голову.

Сестра Габриэла подобрала осколки и пробормотала:

– Боже милостивый!

Во флаконе было новое средство для мытья ванн.

Монахиня встала под душ, не обращая внимания на то, что ночная рубашка и белый чепчик тотчас намокли, и взяла Мышку из рук Кристины.

– Потерпи, моя дорогая, – сказала она. – Держи лицо под струей. Надо смыть это.

Худенькое маленькое тельце Мышки сотрясалось от рыдания. Все лицо было вымазано помадой. Сестра Габриэла ласково сказала:

– Потерпи еще немного, и я наложу тебе на глаза повязку. – Когда она направила на голову девочке струю воды, большая прядь волос упала на пол. Девочки пришли в ужас. Кристина прикрыла рот рукой, почувствовав, что ее тошнит.

Спустя несколько минут вернулась Фризз с бутылкой оливкового масла. Сестра Габриэла вывела Мышку из-под душа, завернула ее в полотенце и закапала несколько капель масла ей в глаза, после чего наложила стерильную повязку на лицо и забинтовала голову девочки.

Кристина и все девочки в ужасе увидели, как при этом крупные пряди волос Мышки падали на пол.

Мать-настоятельницу трясло от возмущения, хотя она и пыталась совладать с собой. Кристина и Фризз видели, как шарф, повязанный на ее голове, дрожал, когда она повторяла: «Понимаете ли вы, что натворили, девочки?» На ее столе были разложены тюбики с косметикой, нейлоновые чулки, флаконы из-под жидкости для завивки – все, что было конфисковано в комнате Кристины. Среди всего этого лежала и захватанная книжка «Ягодицы, или Мемуары женщины-сибаритки». Кристина чувствовала, как ее щеки горят от стыда.

Этот тайный клуб – твоя идея, не так ли, Кристина? – спросила мать-настоятельница. В этот поздний час она надела поверх ночной сорочки клетчатый халат. За ее спиной окно заливал дождь, а голые ветви деревьев стучали о раму. «Скорая помощь» увезла Мышку час назад, они боялись, что она может ослепнуть.