Звездолёт - [11]

— Вы имеете в виду всякие там законы сохранения? — спросила я, и поймала заинтересованный взгляд старпома.

«Неужели статуя ожила? Никак жидкий азот закипел в сосудах»! — впрочем, я могла ошибаться. Отогнав излишние мысли, вновь сосредоточилась на предмете дискуссии.

— Да, конечно. Поскольку двойная система замкнутая, то, прежде всего, сохраняется её энергия и полный импульс. К постоянным величинам можно отнести и вращательный момент орбитального движения, а также линию апсид, соединяющую точки периастра и апоастра. Так? — продолжал докладчик.

— Так, — утвердительно кивнула я, мысленно взывая к памяти по данному предмету.

— Далее, чтобы рассчитать движение звездолёта в поле тяжести двойной звезды, проще перейти в жёсткую систему отсчёта, вращающуюся вместе со звёздами. С одной стороны — это хорошо, мы избавляемся от вращения. Но взамен мы приобретаем центробежную силу. Увы, такая сила возникает в любой неинерциальной системе отсчета. Смею напомнить вам, уважаемые коллеги, что мы движемся с периодическим ускорением. Вы понимаете, что это означает?

— То, что мы не являемся инерциальной системой отсчета, — сказала заученно Олимпия.

Девушка изо всех сил старалась понравиться старпому Вину Локвуд, но тот оставался истуканом. Астронагивгатор же пел соловьём:

— Умница! Верно, дорогая. Если бы звёзды двигались по окружностям, а не по эллипсам мы бы воспользовались понятием гравитационного потенциала и легко получили бы расчётную траекторию для движения звездолёта.

— Какие у нас шансы? Я не думаю, что вероятность исхода из сложившихся обстоятельств целиком и полностью нулевая. Надо просто поискать запасный выход, не так ли? — подал голос старпом Вин Локвуд.

Его баритон успокаивал и вселял надежду на спасение. Некоторые облегчённо вздохнули. Олимпия продолжала исподволь есть старпома глазами, откусывая мысленно от этой статуи по кусочку. Ха, мне стало смешно! Похоже, его жидкий азот давно прошёл точку замерзания ниже критической температуры. Изваяние каменело, как и прежде.

***

Докладчик закончил вводную «пугательно-запугательную» часть и отвечал на вопросы.

— Мы можем качественно оценить возникшую ситуацию. Звездолёт испытывает непосредственно влияние трёх сил: притяжениедвух звёзд и центробежную силу. Силы эти потенциальные и описываются одной величиной — эффективным потенциалом. Взгляните на график поведения эффективного потенциала в двойной системе, — он небрежно обвёл рисунок рубиновым лучом на экране.

Присутствующие напрягли внимание, чтобы вникнуть в чрезвычайную ситуацию. Однако я уже поняла дальнейшую казуистику проблемы. От принятия нашей совокупной резолюции будет зависеть дальнейший полёт и судьба «Скитальца-1001». Вместе с тем и жизнь его обитателей стоит в прямой зависимости от решения этой астрономическойзадачи. Судя по серьёзным выражениям лиц, «казуальная проблема» дошла до каждого человека. Лишь Вин Локвуд отрешённо изучал карту звёздного неба вокруг двойной системы, на клавиатуре задавая параметры, отображающие космическое излучение, то в рентгеновском, то в инфракрасном диапазонах.

— Есть ли хотя бы призрачная надежда? — храбро спросила я.

Астронавигатор задумался, — никто в такой ситуации не мог давать гарантий; — он смущённо пощипал мочку уха, потёр нос, откинул волосы назад.

— Мм-м. В принципе я догадываюсь, как нам выбраться из этого капкана. На графике нам бросаются в глаза три особые точки, вершины холмов, — их впервые обнаружил Луи Лагранж в древней Франции ещё на Земле. Эти три особенности и есть точки Лагранжа или точки либрации. Оказавшись в области внутренней точки либрации, пробное тело без затрат энергии может попасть на соседнюю звезду. Кривая, похожая на восьмёрку, огибающая обе звезды и проходящая через точки либрации, и есть знаменитая критическая полость Роша. Однако частицы в точке либрации, имея очень большую энергию, всё же могут выйти за пределы полости Роша. Они уже не принадлежат ни одной из звёзд. Выходит, друзья, нам надо точно рассчитать энергию, необходимую для звездолёта, чтобы заведомо вырваться из когтей двойной звезды. Вот вкратце, и вся информация. Спасибо за внимание! Может быть, у кого-нибудь есть ещё вопросы, — а они должны быть, — я в принципе, готов на них ответить. Подумайте!

Докладчик сел в кресло. В круг вышел капитан нашего «Скитальца»:

— Я думаю, излишне напоминать вам, уважаемые коллеги, что звездолёт — наш космический дом. Единственный дом! Караван из других кораблей, может, но вовсе не обязан принимать нас на постоянное поселение к себе. Согласно запланированной миссии они, скорее всего, проследуют курсом дальше, учтя ошибки в нашей лоции. В лучшем случае выделят спасательную команду. Но лишь в действительно экстренных, так сказать, форс-мажорных, обстоятельствах. Я объявляю производственное совещание открытым для дискуссий. Время пошло, — он вытер со лба пот платком, шумно выдохнул и сел на место.

Люди думали, рассматривая голографическую карту следования «Скитальца» и графики с полостью Роша. Они вполголоса что-то обсуждали, кто-то сел за компьютеры и стал на ходу моделировать и проверять возникшие вдруг идеи. Некоторые стояли у них за спиной, потихоньку переговаривались. Жужжали вентиляторы и кондиционеры, разбрызгивая ароматные фитонциды с запахом лимона для стимулирования мозговой деятельности. Я подсела к выступившему с докладом астронавигатору, — у него была располагающая для общения внешность, — поэтому его и так со всех сторон обступили пытливые умы, — и тоже стала его терзать, наверное, глупыми вопросами. Он спокойно отвечал на любые и наивные, даже на мои неискушенные в астрономии: «как» и «почему».