Звездный врач - [9]

Глава 3

Кабинет Главного психолога во многом напоминал средневековую камеру пыток, и сходство не ограничивалось только разнообразием инопланетянских сидений и прочих приспособлений для отдыха, оборудованных всевозможными креплениями. Оно ещё более усиливалось за счёт присутствия хозяина кабинета – каменноликого Торквемады в темно-зеленой форме Корпуса Мониторов, сидевшего за письменным столом. Майор О'Мара указал Конвею на стул, удобный для землянина.

– Садитесь, доктор, – сказал он и улыбнулся, что было для него совершенно нетипично. – Отдохните немного. В последнее время вы то и дело мотаетесь на своей неотложке, и я вас совсем не вижу. Давно пора нам хорошо, обстоятельно поговорить.

У Конвея тут же пересохло во рту. «Что-то будет», – подумал он. Но что же он такого натворил, что упустил для того, чтобы заслужить подобное обращение?

Черты лица Главного психолога оставались непроницаемыми, словно поверхность каменной глыбы, но за его пристальным, изучающим взглядом, как хорошо знал Конвей, скрывался блестящий аналитический ум – настолько блестящий, что О'Мару спокойно можно было причислить к рангу телепатов. Конвей молчал, О'Мара тоже.

Будучи Главным психологом крупнейшего в Федерации многопрофильного госпиталя, О'Мара нёс ответственность за психическое здоровье многочисленного медперсонала, члены которого принадлежали к более чем шестидесяти видам. Несмотря на то, что ранг майора, присвоенный ему из соображений исключительно административного характера, не ставил его на слишком высокую ступень в иерархии управленцев госпиталя, авторитет Главного психолога был поистине безграничен. Для О'Мары любой сотрудник являлся потенциальным пациентом, а значительная часть работы возглавляемого им Отделения Психологии заключалась в том, чтобы подбирать конкретных врачей для конкретных больных.

Даже при условии высочайшей взаимной терпимости и уважения среди сотрудников могли возникнуть опасные ситуации на почве невнимательности или недопонимания. Кроме того, у того или иного существа могла развиться ксенофобия, невзирая на самый тщательный психологический скрининг, которому подвергались кандидаты на прохождение стажировки в стенах госпиталя. Ксенофобия грозила сотруднику потерей профессионального уровня, нарушением его умственного состояния, а порой – тем и другим сразу. К примеру, земному врачу, страдавшему подсознательной боязнью пауков, было бы крайне сложно создать пациенту-цинрусскийцу адекватные условия для лечения. Ну а если бы кому-то вроде Приликлы пришлось лечить такого пациента-землянина…

Значительная часть ответственности О'Мары состояла в том, чтобы выявлять и ликвидировать подобные ситуации среди сотрудников госпиталя, в то время как его подчиненные следили за тем, чтобы такие истории не повторялись. А следили они за этим с такой строгостью, что земляне, осведомленные в собственной истории, могли бы назвать их работу Второй Инквизицией. Однако если судить по тому, что по этому поводу говорил сам О'Мара, истинная причина высокого уровня психической стабильности сотрудников крылась в том, что они попросту слишком боялись Главного психолога, чтобы позволить себе такую роскошь, как даже скромный невроз. Неожиданно О'Мара улыбнулся и сказал:

– Пожалуй, вы переусердствовали в тактичном молчании, доктор. Мне бы хотелось поговорить с вами, и, хотя я обычно этого не допускаю, вы можете мне отвечать. Нравится ли вам ваша работа на корабле-неотложке?

Как правило, Главный психолог разговаривал насмешливо, резко – на грани с грубостью. Порой он объяснял – именно объяснял, а не извинялся за такую свою манеру – это тем, что с коллегами он имеет право расслабиться и быть самим собой – то бишь вспыльчивым мерзким типом, но с потенциальными пациентами ему приходилось выказывать сочувствие и понимание. Зная об этом, Конвей нисколько не порадовался тому, что О'Мара с ним разлюбезничался.

– Очень нравится, – осторожно ответил Конвей.

– А ведь поначалу она вам не очень нравилась, – заметил О'Мара, не спуская глаз с Конвея. – Насколько мне помнится, доктор, вы считали, что назначение вас на должность заведующего кораблем-неотложкой унижает достоинство Старшего врача. Нет ли у вас каких-либо проблем с офицерами экипажа или с подчиненными-медиками? Может быть, вам бы хотелось произвести какие-то замены в персонале?

– Я так думал до того, пока не понял специфики работы на «Ргабваре», – ответил Конвей сначала на первый вопрос. – Проблем никаких нет. Работа идет чётко, команда Корпуса Мониторов работает слаженно, а члены бригады медиков… Нет, пожалуй, я не могу высказать никаких предложений по заменам.

– А я могу. – На миг голос Главного психолога приобрел язвительность. Казалось, он готов сказать нечто такое, что Конвею не слишком пришлось бы по душе. Но О'Мара тут же улыбнулся и продолжал:

– Наверняка вы уже думали о тех недостатках и неудобствах, которые создает для вас необходимость постоянного дежурства на неотложке. Наверняка вас должно раздражать то, что срочные вызовы отвлекают вас от подготовки к плановым операциям. Кроме того, заведование неотложкой означает, что вы не имеете возможности принимать участие в работе над рядом проектов, которые вас наверняка интересуют. Исследовательская работа, преподавание, передача вашего опыта другим медикам – всем этим вы могли бы заниматься вместо того, чтобы мотаться по всей Галактике на спасательные операции, и…