Звёздный странник - [9]

Взглянув на карточку, а затем на меня, Саэций ответил:

— Карточка Актиния. Но я этого типа не знаю, хоть и работаю у Актиния много лет.

— Вот что, — подумав, сказал высокий. — Отведем его к Актинию. Пусть он сам разбирается.

В трехместной кабине мы подъехали к высокой двери. На левой стороне багрово светилась надпись: «Институт общественного здоровья». Справа переливался и вспыхивал разноцветными искрами все тот же загадочный афоризм: «Болезней тысячи, а здоровье одно».

Меня ввели в большую комнату. За столом, наклонив рыжеволосую крупную голову, сидел человек и читал книголенту. Сутуловатый, с квадратными плечами, он своим телосложением заметно отличался от изнеженных обитателей города.

— Тибор! — обратился к нему один из моих конвоиров. — Актиний на месте?

— Там, — кивнул он на дверь и поднял голову.

Меня словно что-то кольнуло: его круглое лицо с мясистым носом и квадратной нижней челюстью показалось до ужаса знакомым. Но где я его видел? Во всяком случае не здесь, не в этом городе…

— А этого интеллектуала к кому привели? Ко мне? — спросил он с ухмылкой. Неприятнейшая ухмылка! Улыбался только его рот, а глаза смотрели на меня холодно, словно прицеливаясь.

— Еще не знаем, — ответил Саэций. — Это очень странный интеллектуал. О его поведении нам просигналил БАЦ. И знаешь, где его взяли? На погасшей верхней эстакаде. Он смотрел на звезды и сочинял стихи.

— Звезды? Стихи? — с веселым удивлением переспросил Тибор и загоготал, а потом, выразительно повертев указательным пальцем около своего виска, разочарованно протянул: — А он не того?..

— Нет, он не сумасшедший. Не похож.

— Тогда, значит, ко мне. Мы с ним мило побеседуем в пыточной камере. Га! Га! Он узнает, что Тибор — это Тибор!

Саэций втолкнул меня в дверь. Я был в таком смятении, что хозяин кабинета Актиний, взглянув на мое ошарашенное лицо, махнул конвоиру рукой: уйди! Саэций ретировался и прикрыл дверь.

Актиний смотрел на меня так внимательно и сочувствующе, что я воспрянул духом. Его сухощавое лицо с высоким умным лбом и добрыми, чуть хитроватыми глазами мне определенно нравилось. Такому можно говорить о себе любую правду. Да и что мне оставалось делать?

— Мда-а… Занятный тип, — проговорил Актиний и показал на кресло. — Похож на интеллектуала… Хотя нет. Те так не переживают. У нас никто не знает таких нравственных драм, какие написаны у тебя на лице. У нас везде царит гармония — и в обществе, и в душе каждого человека.

Актиний усмехнулся, а затем вдруг подмигнул — заговорщически и добродушно. Я окончательно почувствовал доверие и необъяснимое расположение к этому человеку. Вытащив из кармана карточку, молча протянул ее Актинию.

— Мда-а… Это уж совсем занятно. Мне доложили о карточке. Она действительно сделана в моем институте. Кто тебе ее дал?

— Я бы сам хотел это знать.

— Такую карточку подделать невозможно. Ее могли сфабриковать только те, — Актиний ткнул пальцем вверх. Странно взглянув на меня, добавил: — А может быть, ты сам из тех?.. Ты пришелец?

— Да, я пришелец.

— Тс-с, тише…

Актиний вскочил. Живой и подвижный, как ртуть, он забегал по кабинету, подбежал к двери, проверил, плотно ли она прикрыта.

— Говори тише. Иначе Тибор услышит. И тогда все… Пришелец, — прошептал Актиний. — Впервые в жизни вижу пришельца.

Потом, еще раз ткнув пальцем вверх, воскликнул:

— Но это же невозможно! Наши боевые космические крейсера охраняют все подступы к планетной системе. Ни один пришелец не проникнет. Муха не пролетит. Нет, это невозможно!

Я коротко рассказал о своих скитаниях в пространстве и времени, начиная со старта в двадцать первом веке и кончая фиксацией вот в этой эпохе.

— Мда-а… Занятная сказка, — задумчиво проговорил Актиний. — И в то же время по твоей честной первобытной физиономии вижу, что не врешь. Конечно, в наши дни возможны всякие эффекты и парадоксы. Но путешествия во времени… Во всяком случае тебе здорово повезло, что сразу попал ко мне. Иначе очутился бы в лапах Тибора.

В соседней комнате послышались шум и гоготание. Я вздрогнул. Актиний поморщился.

— Чувствует добычу, мерзавец… Кого-то привели.

Открылась дверь, и в кабинет втолкнули испуганного человека.

— Актиний! — радостно воскликнул Саэций. — Смотри, кого поймали! Помнишь, год назад сбежал поэт Элгар? Вот он.

Актиний недовольно махнул рукой. Саэций исчез.

— Ну что, попался, дурак? — хмуро спросил Актиний. — А я-то дал тебе возможность бежать. Стихи твои тогда понравились. Но второй раз отпустить не могу. Не в моих правилах. Да и сам попаду на подозрение. Подумают, что я хитро притаившийся пришелец. Тогда нам обоим не сдобровать. Загремим в пыточное кресло Тибора.

Подвижное лицо поэта жалко дернулось.

— Что, боишься Тибора? Не отдам тебя этому прохвосту. Пойдешь в подземелье на строительство энергокомплекса. К своим собратьям — поэтам, историкам, композиторам и прочим художникам.

В тот раз хорошие стихи были у тебя. А сейчас с чем поймали?

Элгар робко протянул пластиковый свиток. Актиний развернул его и, подняв палец, со вкусом прочитал два стихотворения.

— Ну, как? — дружелюбно подмигнув, обратился он ко мне.

— По-моему, неплохо, — с готовностью ответил я. — Даже метафорично. Для суховатого и бедного языка этой эпохи…