Звездный рубеж - [146]

– "Тот, кто в капюшоне, выступил вперед, и Эгрис осьтал его молниями, и пламя вспыхнуло на щитках чудовища, земля задымилась, и все, что росло в долине, обратилось в пепел".

Женщина отдернула палец от страницы: материал, из которого сделана книга, нагрелся, когда Эгрис принялся источать молнии. Какое неподходящее оружие, особенно если ты с головы до ног закован в латы! В руках у братца было нечто, по форме напоминавшее хромированный саксофон с прицелом. От него в долину разлетались молнии, похожие на нити ламп накаливания.

– "Но этим братец Эгрис ничего не добился. Когда пламя улеглось, чудовище схватило смельчака и утащило его в долину Теней и Вздохов. И размазались доспехи братца под ножом Того, кто в капюшоне".

Женщина остановилась на мгновение и добавила:

– И самого Эгриса тоже размазали.

Молат испытывал крайнее раздражение: зачем ему навязали калеку, тем более что сзади к ним уже подкрадывалось какое-то чудовище? Однако дьякон приказал помочь раненому, хотя Спилан не слишком-то был склонен рассыпаться в благодарностях за эту помощь. Всякий раз, когда Молат или Спилан спотыкались, раненый поливал своего помощника проклятиями.

– Тихо вы! – бросил Абериль, когда ругань зазвучала слишком громко.

Спилан умолк и опустил голову – как и Молат, он старался сейчас не смотреть в лицо дьякону. Кто бы ни был тот, кто неожиданно свалился на них в буквальном смысле с неба, но благодаря его стараниям лицо Дорта превратилось в кровавое месиво.

Абериль говорил с трудом:

– Кто-то есть там, сзади, и, если ваша брань привлечет его, я брошу вас на произвол судьбы.

– Извините, – бормотал Спилан. – Простите, но… мне так больно.

Молат понимал, почему Спилан так умолял дьякона: он не на шутку был напуган, что Абериль выполнит свою угрозу. Но шум в траве и резкое шипение вызывали все возраставшую тревогу.

– Это силуройн, – заявил Молат.

– Да, уж вы-то знаете, не так ли? – Абериль окинул его презрительным взглядом. – Вперед, не задерживайтесь. Может быть, там найдется неповрежденный катер.

Они вышли к очередной низине с сырой почвой и характерным для нее растительным покровом. Молат между тем предавался размышлениям: не излишней ли влажностью объяснялся тот факт, что здесь не рос тростник, или же наоборот, потому и почва была переувлажненной из-за его отсутствия? Данный парадокс был сродни извечному вопросу о том, что первично: курица или яйцо. Подобные проблемы часто встречаются в религиозной догматике и…

– Дерьмо! – выкрикнул Спилан, он потерял равновесие, и вся тяжесть тела легла на ногу, которую прострелила девчонка.

Молат еле сдерживал проклятия. Как это несправедливо! Он не смел даже слова сказать против этих двоих, потому что им ничего не стоило отправить его на пыточный станок… если, конечно, им суждено снова оказаться в безопасности.

– Закройте рот, – прошипел Абериль.

А Молат как раз разинул рот, когда взглянул в небо. Газовый гигант, шириной с вытянутую ладонь, завис над горизонтом, солнце располагалось рядом. Но Молат привык к этому зрелищу, его внимание привлекло нечто другое.

– Что это? – еле слышно спросил он.

Спилан уставился на него, а потом перевел глаза на небо. Абериль сначала посмотрел на Молата – не хочет ли проктор отвлечь их внимание с какой-то неблаговидной целью? Но затем и дьякон устремил взгляд вверх. Как зачарованный, Молат не мог оторвать глаз от фантастической картины: он был огромен, этот золотистый корабль с нагромождениями разных приспособлений на его поверхности, опутанный чем-то серым, – словно большой непрозрачный топаз в щупальцах некоего мумифицированного головоногого.

– Это он, – пробормотал Абериль. – Он сжег "Веру" и теперь опустился сюда.

В следующий момент уже не волшебный небесный объект, а вполне земное и голодное существо издало резкое шипение при виде добычи и тем самым привлекло к себе внимание.

– О нет!.. Нет! – крикнул Молат, бессознательно пытаясь освободиться от хватки вцепившегося в его руку Спилана.

Тот не отпускал, и проктор тащил его за собой, стараясь убежать от силуройна. Он знал, что Абериль уже кинулся прочь со всех ног, даже не выстрелив в хищника. Спилан тоже забыл о своем оружии – он так боялся отцепиться от Молата, что не осмелился снять ружье с плеча.

Молат наконец оторвал взгляд от чудовища, взглянул в полные ужаса глаза раненого и потянулся пальцами к его глазницам.

Уже на бегу он услышал крик Спилана:

– Нет, прошу, не надо!

За жутким хрустом костей последовали новые вопли:

– Нет! Нет!

Потом крики превратились в захлебывающийся вой.

"Бежать! " – это слово крутилось в голове Молата, он слышал, как чудовище бросилось за ним вдогонку. Очевидно, оно не насытилось, сожрав только одного человека.

"О нет… нет… "

То ли потому, что Молат со страху бежал быстрее, то ли потому, что Абериль страдал от полученных от Стэнтона повреждений и бежал медленнее, но скоро Молат увидел дьякона.

– Подождите! – крикнул он.

Абериль обернулся, но не замедлил шага. Молат слышал за спиной фырканье силуройна. Он посмотрел через плечо и увидел, как хищник раздвигал высокую стену травы и неторопливо шествовал тяжелой и зловещей поступью. Силуройн явно не напрягался, стараясь только не потерять добычу из виду. Зато Молат бежал на пределе своих возможностей. Испуганному проктору показалось, что чудовище забавлялось и играло с ним в кошки-мышки, хотя, скорее всего, это уже было плодом воспаленного воображения.