Звездный Пилот - [2]

– Это еще ничего не значит, – мягко прервал его Зеленский и воздел к потолку пухлый указательный палец: – Я должен все проверить и дать разрешение. А если случится так, что в расчет дозы удобрений случайно вкрадется ошибка? Никто не идеален. Тем более ваш покорный слуга. Мы должны учитывать любую возможность ошибки или трагической случайности. Это, Семен, все-таки орбита Марса. И наши огурцы…

– И помидоры, – быстро вставил Семен, уже слышавший эту речь.

– И помидоры, – согласился Зеленский, – должны быть просто идеальны и безупречны во всех отношениях. Наша оранжерея не просто производит свежие овощи для рациона работников Первой планетарной, но служит исследовательским центром…

– Для изучения изменений свойств органики в условиях орбитального производства, – быстро пробормотал Семен.

Зеленский укоризненно глянул на собеседника и опустил руку.

– Грубо, – печально сказал он. – Или я действительно настолько предсказуем?

– Вы, как всегда, абсолютно правы, Михаил, – пророкотал Павлов, поднимаясь на ноги. – А Семен просто дурачится.

– Спасибо, Николай, – отозвался Зеленский. – Вот вы, вижу, строго соблюдаете орбитальный рацион и дожидаетесь одобрения партии, как и положено по регламенту.

– В него просто огурцы уже не лезут, – наябедничал Семен. – Он сам об этом говорил неделю назад.

– И в самом деле, – спохватился Зеленский. – Я помню этот разговор… Кажется, вы жаловались на отсутствие аппетита?

– Не жаловался, а констатировал, – поправил Павлов. – Это все мелочи. Скажите лучше, Кириллов в оранжерее?

– Начальник станции утром взял управляемый бот и отбыл на совещание. На Центральную поднялся главный администратор Первой планетарной, – произнес Зеленский. – Думаю, до вечера он не вернется. До нашего условного вечера, разумеется.

– Ясно, – сказал Павлов, нависая над столом. – А Петренко? Главный инженер?

– Он был в пятой секции, проверял газоотводящие системы. А что? Что-то случилось?

Николай взглянул на Зеленского. Тот выглядел обеспокоенным, даже взволнованным. Рассказывать ему о своей очередной заявке на перевод со станции не хотелось.

– Все хорошо, – мягко сказал Николай. – Не волнуйтесь. Я просто хотел уточнить задачу. У меня сейчас по плану осмотр строящейся десятой секции, нужно проработать пару вопросов.

– А! – обрадованно выдохнул Зеленский. – Превосходно. У меня большие планы на эту секцию. Надеюсь, вы с Петренко как можно быстрее проведете пусконаладочные работы.

– Всенепременно, – выдохнул Павлов и покосился на рыжебородого техника, доедавшего свой трофей. – Как только кое-кто прекратит расхищать государственные огурцы и найдет ошибку в программном обеспечении климат-контроля.

Семен фыркнул и с возмущением воздел руки к потолку.

– Ну сколько можно! – сказал он. – Нет там ошибки! Просто под каждую секцию приходится писать свою собственную конфигурацию! Лучше бы вы собирали их строго по стандартному плану, а не вносили изменения на ходу!

– Простите, это уже моя вина, – признался Зеленский. – Иногда внести изменения в стандартную конструкцию прошу я. После анализа эффективности работы предыдущих секций, для повышения урожайности я иногда…

– Прошу прощения, – сказал Павлов, направляясь к двери. – Мне пора.

Не слушая голоса за спиной, он решительно направился к центральному коридору, по привычке коснувшись кончиками пальцев белоснежной стены. Он торопился. Хотел снова увидеть звезды.

* * *

Десятая секция оранжереи выглядела почти так же, как и остальные десять – длинная труба в две сотни метров, напоминающая грозный указующий перст, устремленный в глубины космоса. Но в отличие от готовых секций, «десятка» еще не завернулась в гладкие отражающие листы пластали и пока бесстыдно светила железными остовами – переплетением балок и крепежей. Сейчас она походила на схематичное изображение трубы, или, как выразился Семен, на обрезок Эйфелевой башни.

Николай медленно двигался от центрального корпуса вдоль новой секции. Держась над центральной балкой, он медленно перебирал руками, отталкиваясь от пласталевых креплений, не забывая посматривать на показания датчиков. Данные с них поступали на внутреннюю поверхность прозрачного шлема, превращенного на время в монитор управления. Сборочные роботы, отвечавшие за автоматический монтаж конструкций, все еще находились на поверхности будущей оранжереи – скользили вдоль нее по направляющим, как огромные белые крабы с расставленными механическими клешнями. Они уже выполнили свою работу – собрали основной каркас – и теперь прогоняли третий цикл контроля прочности соединений.

Павлов посматривал на экраны, привычно выхватывая из потока данных самое главное. На первый взгляд, все было в порядке. Показали прочности и гибкости соединений в норме, расход материалов в норме, коэффициент производительности – в норме. Единственный подозрительный момент, требующий, по мнению автоматики, проверки оператора – время монтажа финальной конструкции. На самую обычную операцию роботы потратили вместо десяти минут целых двадцать. Процесс был выполнен идеально, результат более чем удовлетворителен, но лучше перепроверить. На Земле никто бы не обратил внимания на это сообщение автоматики, ведь работа выполнена хорошо. Но в космосе мелочей нет.