Звёздный мост - [3]

Кстати, почему я решил, что отдел полностью уничтожен? Это еще надо проверить. Отдельные явки могли сохраниться.

Я не спеша допил холодный кофе. На дне бокала теперь остались только прозрачные кубики льда, а сквозь соломинку уже начала поступать прозрачная, ломившая зубы жидкость. Тогда я решительно поднялся из-за столика.

Зеллингштрассе, восемнадцать, где располагалась наша самая надежная, хорошо законспирированная квартира, находилась в центре китайского квартала. Я никогда не мог понять, почему китайские кварталы возникают в любом новом городе и почему улицы в них, как правило, носят нарочито европейские названия.

Солнце уже скрылось за спинами небоскребов, и немилосердная жара несколько отпустила город. Увы, ненамного — раскаленные камни мостовых и стены домов все еще излучали жар. Однако для тех, кто родился в этом городе, температура в тридцать пять по Цельсию, наверно, казалась желанной прохладой.

Странные личности с собаками и тележками, нагруженными различной снедью, появились у входов в здания, на углах и под навесами небольших витрин местных магазинчиков. На улицах наконец-то показались пешеходы. Они брели не спеша, глядя себе под ноги, не обращая внимания друг на друга. Нигде так остро человек не чувствует своего одиночества, как в толпе незнакомых, спешащих по своим делам людей, старающихся не замечать друг друга.

Лица у большинства прохожих выглядели угрюмыми и замкнутыми. Барнуд не поощрял общения с незнакомцами, особенно здесь, в китайском квартале, славившемся своей изолированностью в любом мегаполисе. Неожиданно кто-то окрикнул меня.

— Эй, мистер! Хотите узнать будущее?

Взлохмаченный старый китаец с обезьяной на плече выглядел довольно жалко, но меня привлек его взгляд, холодный и оценивающий, с едва заметной искоркой тщательно скрываемой иронии.

— А ты знаешь будущее?

— Не для всех. Но ваше знаю наверняка.

Заинтересовавшись, я подошел ближе.

— Ты, однако, нахал. И откуда же тебе известно именно мое будущее?

— Вы ведь прилетели на «Гренаде»? Вы иммигрант?

Догадаться о том, что я прилетел на «Гренаде», не составляло особого труда. Я еще не успел снять с чемодана багажного ярлычка, а «Гренада» оказалась единственным звездолетом в космопорту. Все же подобная наблюдательность старого китайца удивила меня.

— И что же, у всех иммигрантов одинаковое будущее?

— Не у всех, только у тех, кто прилетел на «Гренаде». Так вы хотите узнать? Всего два кредоса.

Цена показалась мне непомерной, но любопытство в моей специальности важный элемент профессионализма. К тому же оно не раз оказывало мне неоценимые услуги. Не став торговаться, я молча достал из кармана стопку мелочи и протянул старику две бумажки.

Он взял их небрежным жестом, словно делал мне одолжение, и дернул за хвост свою разомлевшую от жары мартышку. Та недовольно заверещала и несколько раз подпрыгнула на плече у хозяина, всем своим видом выражая негодование. Но в конце концов, успокоившись, принялась за работу.

Ее передние лапы замелькали с непостижимой быстротой, выделывая в воздухе странные кренделя. Когда магические пассы закончились, в руках у мартышки оказался небольшой желтенький пакетик с предсказанием. Она протянула его мне и с трагической миной на мордашке стала ждать, когда у нее заберут эту непосильную ношу.

Я готов был поклясться, что пакетик возник из воздуха. Животное ни к чему не прикасалось, и поблизости не было ни одного предмета, в котором могла бы скрываться записка.

Пожав плечами, я взял пакетик и собрался распечатать его.

— Не торопитесь, мистер. Для того чтобы предсказание сбылось, его необходимо прочитать через час после захода солнца.

— Это еще почему?

— Таковы условия. Не мне судить, кто и почему определяет правила. Я всего лишь посредник между вами и вашей судьбой.

Усмехнувшись, я спрятал конвертик в карман и пошел дальше. Признаться, я решил, что будущее окажется настолько нелепым, что предсказателю в момент совершения таинства лучше всего находиться подальше от клиента. Вся эта история показалась мне забавной, и я уже не жалел о потраченных кредосах.

Странно устроен человек, даже после тридцати лет в нем сохраняются остатки детской веры в чудо. Я прекрасно понимал, что предложение подождать до вечера — всего лишь хитрая уловка, и тем не менее открыл конвертик ровно через час после захода. Местные закаты длятся достаточно долго, и на улицах еще не успели зажечь фонарей. На белом листочке ничего не было. Я уж совсем было собрался бросить его в ближайшую урну, когда заметил, что на бумаге начали проступать слова.

«За вами следят, будьте осторожны». Едва я успел прочитать этот текст, как он исчез, а вместо него четко проступили совершенно другие строчки: «Две полные луны предвещают удачу в делах. Следуйте указаниям праведных». Смена текста произошла одновременно с последним ударом городских часов. Опоздай я хоть на секунду, и главный смысл послания оказался бы навсегда утраченным. Я демонстративно бросил записку в ближайшую урну, изобразив на лице искреннее негодование. Те, для кого предназначалась вторая записка, должны были ее обнаружить. Это отведет от старика возможные подозрения. Видимо, любой контакт со мной уже стал смертельно опасным. Но кто он, мой неожиданный доброжелатель?