Звёздный Квест, или Спасти Демиурга! - [20]

Варя внезапно улыбнулась своим мыслям: «Надо же, дожила, сижу в объятиях такого мужчины, сопровождаемая еще двумя предметами мечтаний всех нормально ориентированных женщин, а думаю об их конях!». И действительно, первое, на что обратила внимание Варвара, стоило всадникам только приблизиться к ней, это о том, что никогда еще не видела таких красавцев. Высоченные, судя по всему метр восемьдесят пять — метр девяносто в холке, тонкие и состоящие сплошь из одних литых мускулов, нервные и невероятно красивые животные с узкими мордами, с роскошными гривами и хвостами. Конь, на котором восседал Верест, был вороным, угольно-черного цвета, только хвост и грива его пестрели серебристыми прядями, кони двух других эльфов — Альфаиэля и Аверестарииэля, были темно-гнедыми, почти караковыми, и пряди в их черных гривах переливались золотом у одного и серебром у другого. Но самыми поразительными были глаза животных: огромные, окруженные пушистыми ресницами они были светлыми и отливали изумительным сапфировым оттенком. У Вари дух перехватило от подобной красоты, и она с трудом отвлеклась от их созерцания, пропустив начала ссоры Тинь с принцем. Только затем она обратила внимание на Вереста и сопровождающих его эльфов, и сейчас, сидя в кольце рук принца, с феей Тинь на правом плече, которая сообщила, что слишком вымотана за день вызовами, казнями, человеческими девчонками и эльфами-остолопами, и поэтому тоже поедет верхом, Варя вспоминала то, как выглядел, разговаривал и держал себя с ней принц, и не могла поверить, что это его руки сейчас обнимают ее.

Высокий, с ощущаемо исходящей от него силой, стройный и соразмерный эльфийский принц был живым воплощением ожившей девичьей мечты: с правильно очерченным овалом лица, высокими скулами, тонким, украшенным небольшой горбинкой носом, что придавало ему еще больший шарм, и четко очерченной линией губ. Глубоко посаженные, под черными широкими бровями глаза являли собой две светло-голубые льдинки, в окружении длинных и густых черных ресниц, они казалось источали холод, лед и презрительность ко всему окружающему. По-настоящему теплые и живые нотки в его голосе Варя услышала только когда он говорил о своих эффо-техинцах, и с удивлением поняла, что за все время их беседы он говорил большей частью о них. Длинные волосы принца были иссиня-черными, с двумя серебристыми прядями у висков, что только добавляло ему обаяния, сзади были собраны в тугой хвост.

«Наглая, надменная и самоуверенная сорока! — зло подумала Варя, — превращается в нормального человека, то есть в эльфа, только когда говорит о лошадях!» Но потом эта мысль сменилась другой, неожиданной и поэтичной: «…а его волосы воронова крыла были повязаны алым шелком, и плыл в караибском море под его командой бриг под черным гробовым флагом с адамовой головой…» — всплыли в сознании Вари любимые строки из обожаемой книги, и она подумала, что должно быть, Вересту бы очень пошла бы алая шелковая бандана на его черных, как смоль волосах, и белая рубаха, приоткрывающая мускулистую грудь (а в том, что эта самая грудь была действительно мускулистой, у старающейся не прижиматься к ней Варвары не было никаких сомнений), и широкий кожаный пояс на узких черных брюках, из-за которого торчат рукояти пистолетов… И нос корабля, величественного и прекрасного, под белыми парусами у его ног, и бескрайние воды океана, окружающие этот корабль, воды такого же цвета, как и глаза капитана… Верест, представший перед ее мысленным взором в роли корсара, был так реалистичен, что Варвара испуганно зажмурилась и потрясла головой, чем вызвала сразу две недовольные реакции: бурную и негодующую — Тинь, и холодно-участливую — самого Вереста:

— Эй, нельзя ли поаккуратнее глючить! Или хотя бы сдерживать себя во время кина!

— Лерре жрице нехорошо? Может быть, лерра хочет сбавить темп или даже остановиться и перевести дух?

— Нет-нет, извините, не надо останавливаться, даже можно еще прибавить, пожалуй… — прошелестела Варя, испугавшись, что поездка в руках этого ходячего феромона грозит затянуться.

Тинь на ее плече совершенно нагло и понимающе усмехнулась, переводя взгляд с нее на Вереста, но, хвала небесам, промолчала, а Верест только хмыкнул, оставив Варе додумывать, чтобы это значило.

«Черт побери, как неудобно получилось, подумала Варя, он теперь мало того, что презирает меня за то, что я обычная человечка, а не эльфийская принцесса, так теперь еще будет презирать за то, что я кисейная, разнеженная барышня, которой становится плохо от быстрой езды!» Но потом, справедливо рассудив, что в принципе не так важно, за что именно эльф будет презирать ее, и какое ей дело вообще до того, что думает о ней этот напыщенный сорочий индюк, успокоилась.

Тинь на ее плече совсем уж откровенно прыснула — в воздухе словно зазвонили тончайшие хрустальные колокольчики с серебряными язычками. Но Варя и на вредную фею решила не обращать внимания. Она справедливо рассудила, что одно то, что она смогла увидеть и услышать все то, что увидела и услышала за какой-то последний час, и при этом не сошла с ума и даже не начала заикаться или дергать глазом (как, кстати, некоторые брюнетистые заразы), автоматически делает ее если не героиней, то чем-то крайне особенным, и принялась любоваться окрестностями.