Звездный корпус - [3]

— Постарайтесь сохранить завтрак в желудке, мальчики и девочки, — объявил капитан по внутренней связи. — Идем на посадку.

Толчок… миг неизвестности и тишины… снова толчок, более сильный — под пронзительные вопли корректирующих двигателей ВКС сбрасывал ход, переходя на плавное парение. Истошно завизжала гидравлика, выдавливая первый десантный транспорт из бока фюзеляжа ВКС на выпирающие шлюпбалки, за стенами непроницаемого отсека стоял невыносимый шум, грохот и визг. Приточные маневровые двигатели уже исходили воем, словно им скручивало внутренности. Все четыре десантных аппарата на воздушной подушке уже полностью выплыли из ВКС и отстреливали тросы. Каждое из них, взбивая тучи песка, двигалось в полуметре от поверхности, боком, чтобы не угодить под выступающие части огромного черного транспорта — прежде чем ВКС не займет полной осевой нагрузки и не поднимется прямо в назначенную зону.

— Удачи, Первый Взвод! — торжественно произнес голос ИскИн-пилота.

— Мы уже снаружи, капитан! — рявкнул лейтенант Шульман, командир десантного транспорта — так, что динамики интеркома задрожали. Снаружи раздались тяжелые удары, корпус загремел, загудел и запел. Броня приняла на себя огонь нескольких единиц стрелкового оружия.

— Вижу цель, порядок два-три-пять.[5] Пошли!

— Вас понял!

Нашлемный индикатор Уорхерста автоматически изменил настройки, чтобы поддерживать связь с транспортом, после того как судно на воздушной подушке покинуло трюм транспорта. В темноте мигали вспышки залпов, за трассирующими снарядами, выпущенными из тяжелых автоматических орудий, тянулись яркие огненные ленты. Где-то вдалеке взорвался фугас — послышалось глубокое утробное «у-упп», похожее на глоток, и тени дюн на миг исчезли. Орудийная башня ДТ, расположенная над отсеком и чуть впереди, завизжала, поворачиваясь вокруг оси, и Уорхерст ощутил размеренное «туд-туд-туд» пятидесятимиллиметровки, отзывающееся хлопками за огневыми рубежами противника.

Морские пехотинцы по-прежнему сидели, пристегнутые к своим сидениям — винтовки подняты дулом вверх и зажаты между колен. Никто не шевелился, не произносил ни слова. Шум, свист и шипение, которые раздавались снаружи, рождали в воображении образ гигантской котельной. Внезапно ДТ тяжело накренился налево, словно утлая лодочка в бурном море — юбка, колышущаяся под напором струй воздуха, вполне могла сойти за бушующие волны. Однако Шульман, преодолев сопротивление тяжелой бронированной машины, выправил ее и заставил повернуть вправо. Самонаводящиеся снаряды превращали ночь в безумное стробоскопическое шоу.

— Ваш выход, капитан, — объявил он. — Десять секунд.

— Вас понял! — Уорхерст вывел карту на внутришлемный дисплей. Они были у цели. Сфокусировавшись на ней, капитан повторил команду взводу:

— Десять секунд, народ! Переходим в ИК!

Отдав мысленную команду своим имплантантам, Уорхерст подключил инфракрасные сенсоры. Залитые багровым сиянием силуэты вокруг погрузились в сумрак, став почти невидимыми. Их выдавали лишь утечки теплоты из периферийных устройств и сочленений бронекостюмов — казалось, каждый из морских пехотинцев окружен тусклой призрачной аурой.

Судно повернулось боком, кормовой люк распахнулся. Трап выпал, щиты раздвинулись, открывая холодное черное небо над серыми, полночно-синими и черно-зелеными пятнами холодного пустынного ландшафта — таким он представал в инфракрасном диапазоне. Уорхерст быстрым толчком расстегнул обвязку. Через секунду он был уже на ногах и, пригнувшись, нырнул в люк.

— Вперед, морпехи! — заорал он. — Ур-ра-а-а!!!

Пара за парой, двенадцать человек сбежали по покатому трапу на песок. Точечные оборонительные лазеры с верхней палубы транспорта уже отслеживали подползающие со всех сторон кольца мин и взрывали их, превращая в облачка металлического пара. Уорхерст мчался вперед, сознавая только присутствие остальных морпехов — среди треска и хлопков орудий, короткими вспышками выстрелов.

Пробежав немного, он бросился в песок и пополз вверх по склону дюны, пока мог держать оружие на весу. Оптический прицел его «двадцать один двадцатого» через компьютер соединялся с дисплеем его шлема. Куда бы ни указывало дуло лазера, на этой точке пересекались ярко-красные визирные нити. Вместе с ними перемещались мерцающие цифры, которые указывали расстояние до цели, азимут и вариант идентификации. Капитан прицелился во вспышку выстрела в пятидесяти метрах к северо-востоку и большим пальцем отжал рычаг, чтобы перевести РРГ[6] в режим автоматической стрельбы. Теперь прицел оружия сам будет держать цель — нечто желтое, смутно очерченное, проступающее на фоне чернильного сине-зеленого «задника». Его компьютер сообщал, что это орудия, вернее, сторожевые роботы-башни, но сквозь дюну проступало около дюжины неясных пятен — влажное тепло, которое испускали тела вражеских солдат. Они напоминали призрачные столбы, плывущие над песком. Полевые сенсоры регистрировали высокочастотное радиоизлучение электрических систем — скорее всего, двигателей сторожевых установок и силовых модулей.

Ну что, весьма недурно. Капитан придавил пальцем пусковую кнопку. Тяжелый пластиковый кожух, похожий на ящик, завибрировал у него в руках, дрожь ощущалась даже сквозь перчатки. Он выпустил на волю поток гранат, двенадцать штук одну за другой в течение секунды, и восемь колец возникли вдоль одной их перекладин «креста», взрывая песок дюны. Разогнав гранату до скорости восемьсот метров в секунду, магнето-привод гранатомета мощным плевком отправлял ее в полет — крошечную ракету с микростабилизаторами, которые направляли снаряд точно в цель. Подобно стае ровно сияющих светлячков в ночи, вереница гранат, вращающихся вокруг своей оси, огненным потоком пронзила темноту, пронеслась высоко над песками дюны, за которой скрывались вражеские артиллеристы. Затем неожиданно резко повернула вбок и вниз… и обрушилась за гребень цепочкой взрывов, со всей мощностью, которую может обеспечить кусок CRX-80 размером с кулак.