Звездный корпус - [135]

Морские пехотинцы не просто знают историю Корпуса, его легенды и предания. Для них это нечто вроде Священного Писания.

Вот и сейчас полковника охватывал благоговейный трепет. Бойцы Третьего взвода роты «Эхо», двадцать восемь морпехов, подняли флаг на Сурибаши. Изначально в роте было сорок человек, остальные погибли и лишь четверо к тому моменту избежали ранений. Трое из шестерых, сфотографированных Розенталем в то утро — рядовой Соусли, капрал Блок и сержант Стрэнк — позже были убиты на Иводзиме. Из шестерых, кто первым поднял флаг, трое тоже были убиты, двое ранены. Только лейтенант Шрайер вышел из боя невредимым.

Просто маленький эпизод истории Корпуса… маленький урок жестокой битвы на горе Иводзима, одного из самых кровавых сражений Второй мировой, в котором принимали участие американские морские пехотинцы. Но полковник Рэмси почувствовал что-то вроде суеверной тревоги. Пирамида Ока — крепкий орешек.

Черт возьми! Может быть, эта треклятая пирамида действительно станет вторым Сурибаши? Не только в славе, но и крови.

Что-то изменилось. «Седьмой» по-прежнему двигался вперед, но…

— Контакт! — негромко крикнул один из техников. — Вижу силы противника, они приближаются с севера, востока и юга.

Изображение на мониторе дрогнуло и почти пропало, потом резко замерло. В перекрестье появился силуэт бегущего человека. Многоствольная установка коротко взвыла, и фигурка взорвалась, забрызгав кровью мостовую.

— «Шагателям» Первому, Третьему, Пятому и Шестому, — блокировать силы противника на востоке и юге! Второму, Четвертому и Седьмому… — продолжать движение, направление — север, скорость увеличить вдвое! Пробивайтесь!

Один из техников, молодая женщина, невнятно выругалась, уронила руки на панель и уставилась в погасший экран.

— Второго сбили.

— Благодарю вас, сержант, — сказал Рэмси. — Можете покинуть пост.

— Есть, сэр!

— Шестой встал, полковник! — сообщил другой техник. — У этих ублюдков «гауссовки» со скоростными зарядами!

— Ясно…

— Вам не кажется, что это слишком накладно? — спросил генерал Кинг. — У нас больше нет роботов.

Рэмси оторвался от экрана и покосился в его сторону.

— Это лучше, чем посылать людей на верную смерть, сэр. Я не хочу начинать высадку десанта, пока не увижу, что творится на восточной стороне «Сурибаши».

— Согласен, — неохотно признал Кинг. — И все-таки… черт, летающие зонды обошлись бы куда дешевле.

Рэмси улыбнулся. МЗЭП МП столкнулось с массой технических ограничений, и генерал воспринимал это очень болезненно. Но будь у них в запасе еще несколько «шагателей» с камерами, потери можно было бы сократить.

Вот уже триста лет боевые роботы состояли на вооружении американской армии, но это так и не вышло за рамки эксперимента — хуже того, игры. Главным аргументом был пресловутый человеческий фактор. Только люди могут сознательно жертвовать жизнью, в то время как боевые роботы, даже оснащенные самым передовым искусственным интеллектом, на такое не способны. При этом управляемые мины, бомбы, противоракетные снаряды и даже самолеты активно использовались уже в конце двадцатого века. Их сенсоры были гораздо чувствительнее, чем человеческие органы чувств, и в дыму и неразберихе боя это становилось особенно заметны. Реакция робота была несравненно короче, они не испытывали страха, боли, гнева, им был не страшен травматический шок. Проблема состояла в другом. Страх перед тем, что боевые роботы могут быть похищены противником, обладающим достаточными техническими возможностями, и использованы против тех, кто их создал — вот что заставляло Пентагон то и дело отказываться от разработок в этом направлении. И лишь роботы-часовые, неподвижные, но способные при необходимости открыть огонь, и «шагатели», весьма ограниченные в принятии решений, применялись достаточно широко. И тех, и других можно было лишь с легкой натяжкой назвать «боевыми роботами». «Шагатели», или «охотники за головами», обладали великолепной реакцией, самостоятельно захватывали и удерживали цель… но их предпочитали оснащать телекамерами и дистанционным управлением с обратной связью, которое осуществлялось по сети и исключительно людьми.

Сейчас сеть не действовала. «Шагатели» лишились части своих возможностей и были несколько ограничены в передвижении. Однако, установив посты на южной и северной оконечности восточной стены, ими по-прежнему можно было управлять при помощи передатчиков в зоне прямой радиовидимости. Результат получился вполне удовлетворительным: семь «шагателей» использовали почти восемьдесят процентов своих возможностей.

Маленькая поправка. Шагателей осталось пять.

— «Четвертый», сэр! — воскликнул один из техников. — Объект в зоне видимости!

— Отметьте, майор — бросил Рэмси, не глядя на Ришию Андерсон. — И выведите изображение на главный монитор.

Теперь позиция была более выгодной — «Четвертый» находился дальше по улице Розенталя. Шагатель стоял посредине улицы и чуть развернулся влево, позволяя видеть блестящие белые склоны Пирамиды Ока.

Пирамида выглядела необычно. Ширина каждой грани у основания составляла сто шесть метров и только шестьдесят у вершины. При высоте, сравнимой с самыми маленькими пирамидами Комплекса Гизы, иштарская пирамида казалась не такой приплюснутой. Ступенчатые грани делали ее похожей скорее на храмы майя, чем на усыпальницы египетских фараонов, а четко видимые пять ярусов — на зиккураты древней Месопотамии. Сами ступени, очень широкие, полуметровой высоты, образовывали лестницу, по которой можно было подняться прямо на вершину.