Звездный час - [62]

И острие укололо Лизу еще сильнее. Она отчетливо представила себе, как блестящее жало впивается ей в тело меж ребер, но в этот момент так ненавидела своего мучителя, что закричала:

– Не слушайте его, Павел, стреляйте! Спасайте профессора!

Но Зенкевич уже колебался. А Бондаренко продолжил:

– Пистолет вы у кого-то из морячков отобрали? Так он же в воде побывал! Давайте его сюда, не будем терять времени! Ничего еще не кончилось! – И он многозначительно похлопал себя свободной рукой по карману измазанного, порванного пиджака.

– Тащите профессора к машине! – велел он пленникам, когда Павел наконец подчинился.

– Что же вы не стреляли? – упрекнула Лиза Зенкевича, когда они вместе наклонились над лежавшим профессором.

– Простите, Лиза! – оправдывался Павел. – Я не смог… Да я и оружия-то в руках никогда не держал!..

Кое-как поставив Аркадия Аристарховича на ноги, они повели его к «паккарду». Профессор все время оглядывался, не в силах отвести глаз от зрелища окутавшей горизонт багрово-дымной мути, в которой крутились какие-то вихри и потоки, и разбушевавшихся волн, волочивших и катавших меж камней, словно дохлую рыбину, завалившуюся на бок серую тушу подлодки. Губы профессора что-то беззвучно шептали, но в его глазах не было ужаса – в них светилось торжество.

Погрузившись в машину, Бондаренко и его пленники тронулись в путь по обезображенной местности, неузнаваемой в неверном, понемногу меркнувшем свете. В поселке, к которому примыкала лаборатория, царила паника. По улицам бестолково метались, шарахаясь от машины, фигуры в одном белье. Где-то надрывно завывала сирена. Затем лимузин выскочил на Верхнее шоссе, по которому в обе стороны неслись автомобили.

– Павел, это была твоя работа? – спросил профессор, нет-нет да оборачивавшийся к заднему стеклу. – Как ты ухитрился все это подстроить?

– Я и сам не понимаю, Аркадий Аристархович… – растерянно проговорил Павел. – Я снял защитные экраны, рассчитывая, что излучение ионизирует воздух, в их аппарате что-нибудь замкнется и он упадет… А там, вероятно, взорвались пары топлива, и установка сдетонировала…

Бондаренко за рулем издал какое-то замысловатое ругательство, в котором Лиза разобрала только «шайзе» и «доннерветтер». Но в его голосе слышалась не злоба, а даже что-то вроде восхищения.

– Вот так-то, господин хороший! – назидательно сказал профессор. – Пусть это будет вам уроком: не беритесь воровать то, в чем вы ни черта не смыслите!

– Дядя, почему вы такой довольный? – спросила Лиза, удивляясь тому, как быстро Аркадий Аристархович пришел в себя. – Лабораторию вашу разграбили, вас похитили, да еще потом этот кошмар – мне кажется, я после него поседела… А вы как будто даже рады!

– Но ведь как-никак эксперимент удался! – ответил профессор. – Где и когда мне бы дали разрешение на подобный опыт? Я бы с нашей бюрократией этого сто лет дожидался! Как говорится, не было счастья, да несчастье… А ты, Павел, еще боялся, что атмосфера загорится!

– Господи, да вы что, всех нас сжечь были готовы?! – воскликнула Лиза. – Я-то думала – чем сейчас наука занимается? Может, полет на Марс готовит или собирается арктические льды растапливать! А вы разбудили таких демонов, с которыми уже никто не совладает! Словно другого оружия в мире мало!

– Погодите, Лиза, растопим вам и льды! – откликнулся Павел на ее отповедь и воодушевленно продолжил: – Главное, что мы получаем в свое распоряжение невиданный источник энергии! Больше не нужно рыть угольные шахты, не нужно выкачивать и сжигать нефть, перегораживать реки плотинами! Электричество станет дешевым и доступным, как солнечный свет! На поля выйдут электрические тракторы, дымные паровозы уступят место бесшумным и могучим электровозам! Городской транспорт заменят самодвижущиеся тротуары, а мощные фонари превратят ночь в день! Мы повернем сибирские реки на юг, оросив туркестанские пустыни! Без всяких революций и экспроприаций мы построим мир, где не будет голода и нищеты, где все станут братьями! Мы стоим на пороге новой эры, и наука – средство отворить дверь в эту эру! Не демонов мы разбудили, как вы выражаетесь, – мы дали людям силу, способную изменить мир!

– Пока что вы лишь дали таким, как он, силу, способную бросить весь мир к их ногам! – с горечью возразила Лиза, указав на Бондаренко.

– Признаться, я не представлял себе, что за игрушку вы соорудили! – отозвался тот. – Надо отдать вам должное – я впечатлен. Тем больше оснований для того, чтобы поставить ваше изобретение на службу великой Германии!

– И вы еще рассчитываете туда попасть? – сквозь зубы проговорила Лиза.

– А вы считаете, что это невозможно? – усмехнулся Бондаренко. – Ничего, у меня есть еще кое-что в запасе!

По тому, как он целенаправленно мчал к какой-то лишь ему известной цели, она сама могла бы сообразить, что бывший чекист не просто взял заложников и спасает свою шкуру. У него явно был готов новый план, и оставалось лишь догадываться, какие бездны хитроумия и коварства он на этот раз пустит в дело.

Через какое-то время Бондаренко свернул направо, на колею, ведущую вглубь гор. Погасли последние рыжие сполохи жуткого ночного зарева, разливавшиеся по чернильной поверхности моря, в мире снова воцарялись темнота и покой. Страшное напряжение давало о себе знать: по временам, несмотря на тряскую езду, Лизой овладевал неглубокий, тревожный сон, и она откидывала отяжелевшую голову на спинку, чтобы вскоре проснуться от очередного толчка или от неудобной позы, чувствуя, что голова после коротких минут забытья все сильнее наливается тупой болью. Теряя из-за сна счет времени, Лиза не имела понятия, сколько они проехали. Машина, катя по извилистой дороге, забиралась все выше в горы, перед радиатором «паккарда» все так же клубился мрак, взбаламученный светом фар, а по сторонам было не за что зацепиться взглядом – там тянулась бесформенная темнота, то ли лес, то ли горные склоны. Мир за окнами машины утратил реальность, превратившись в наваждение, морок, сплошное ничто без времени и пространства, в котором Лиза застряла без всякой надежды выбраться. Какой путь ни выберешь, лишь уходишь все дальше в глубины угрюмого кошмара.