Агзам прошел отсек из конца в конец. "Неужели здесь нет аппаратов связи? А где они, если такие сделаны?" Землянину не под силу было разобраться во всей этой путанице проводов, трубок, кнопок и ручек, он боялся к приборам притронуться. Одно Агзаму казалось несомненным: на спутнике действовало сложное и весьма серьезное предприятие, и в этом отсеке был его мозг.
В соседнем помещении на Агзама пахнуло жаром, словно из топки. Сюда даже автоматы заходили редко. Он осторожно приоткрыл дверь побольше и стоял, зачарованный невиданным зрелищем. Это был длинный, может быть, на километр или на полтора, цех. По всей его обширной площади были расставлены моторы-гиганты, они глухо гудели. Кружились розовые, желтые, голубые, красные махины маховики, стометровые рычаги поднимали и опускали цилиндры-поршни с водонапорную башню. На высоте не менее трехсот метров, у прозрачного свода, медленно поворачивались круглые вогнутые зеркала, от них отходили змеевидные прозрачные трубы, по которым непрерывной струей текла горячая лава. От этих труб и несло нестерпимым жаром. По цеху метались ослепительные лучи. Агзам почувствовал ломоту в глазах и закрыл дверь.
Потом он долго ходил по космодрому спутника – обширному гаражу, где лежала ракета, на которой прилетел он, и пять других ракет такой же конструкции. Тупыми концами ракеты уходили в круглые тоннели-катапульты.
Заглядывал он в многочисленные двери, за пластмассовые перегородки, кружил вокруг гигантских машин, осматривал стены, своды, закоулки, но нигде не нашел ни одной живой души, всюду распоряжались механизмы – очень умные, интересные, но бесчувственные.
"Наверное, здесь меня никто не найдет. И если я погибну, то никто не узнает, как это произошло…"- размышлял Агзам. С такими грустными мыслями он остановился у высокой трубы, уходящей концами в пол и потолок.
Мимо него изредка проходили автоматы, не замечая одинокого человека.
Шли они по своим каким-то делам, зеленоглазые, невозмутимые. Все одного цвета – молочно-белые, выше Агзама на голову.
"Вот умру я с голоду…- с грустью продолжал размышлять Агзам.- И кислородный аппарат скоро, должно быть, перестанет работать – тогда задохнусь. Что-то надо придумать. Искать связь с планетой? Неразумные эти уамляне! Нет чтобы повесить аппараты на видном месте, как телефоны на Земле, так нет, они прячут…" Агзам был неправ. Видеотелефон был вделан в стенку неподалеку от того места, где стоял Агзам, но он еще не научился читать на языке уамлян и отличать аппараты связи от других приборов. Если бы он был опытнее, то давно связался бы с планетой. На планете Уам пропасть было невозможно: даже на обширных массивах лесов легко было найти видеотелефоны по специальным указателям.
Агзам упорно обдумывал пути своего спасения: связь с планетой, полет на ракете обратно, посылка на ракете автомата тюти. Все это одно за другим мелькало в его уме. И в то же время он ясно сознавал, что ни один из этих способов пока ему не подвластен. И вдруг у него мелькнула необычная мысль:
"А нет ли среди тюти такого, который настроен на мои биоволны? Если есть, то я могу приказать ему вернуть меня в той же ракете обратно на планету.
Ведь есть же люди, похожие друг на друга как две капли воды!.." Задумано – сделано, и Агзам сосредоточился, прикрыл глаза. Мысленно он призывал.
"Подойдите ко мне! Ведите меня к ракете и везите на планету". Много раз повторил он свое обращение, но тюти проходили мимо по-прежнему деловитые и невозмутимые.
В это время и забеспокоился Плясун. Хотя расстояние и было очень большим, чувствительный приемник автомата принял слабые волны. Но выполнить приказ он не мог и заметался по комнатам.
"Может быть, они не понимают? Ведь каждый человек мыслит на своем языке", – подумал Агзам, включая переводной аппарат. Теперь он начал приказывать вслух, не совсем уверенный, что его голос проникает через шлем:
– Подойдите ко мне! Поведете меня в ту ракету, в которой я летел сюда, и отвезите на планету. Я приказываю!
И снова никакого отзвука. Механизмы упорно не замечали человека.
Агзам без причины обошел вокруг столба и остановился на прежнем месте, еще больше побледневший, смертельно уставший. "Они меня не понимают, не понимают…- сокрушался он.- А если приказать на ихнем языке?" Задумано – сделано. Несколько минут Агзам, непрерывно повторяя фразы вслух, прислушивался к переводу, произносимому аппаратом. Потом, хотя и с искажениями, все же произнес в уме приказ на языке уамлян.
К неописуемой радости Агзама, которую он вначале сдерживал, один из автоматов, вышедший из жаркого цеха, направился к нему. Он остановился в двух шагах и застыл, Агзам еще раз повторил приказание. Тюти не двигался.
Может быть, он не понимал: Агзам плохо произносил слова, ему никак не давался напевный выговор. Теперь он повторял фразу умоляюще, на разные лады. Наконец автомат повернулся и пошел к ракетам.
Агзам шагал за автоматом довольный, мысленно подгоняя умную машину.
Когда же он вслед за тюти влез в узкую дверь, увидел маленькое помещение с двумя креслицами и понял, что попал в другую ракету, то испуганно охнул и бросился назад. Но автомат уже захлопнул дверь, прошел к креслу, сел и повернул маховичок у небольшого ящика с разноцветными глазками. И не успел Агзам сообразить, что происходит, как покатился по полу.
