– Наши заняты серьезными делами, и мне поручили вас развлекать…
Комната оказалась небольшой, и, кроме цветов в расписных вазах, в ней ничего не было. Володя остановился на пороге и с удивлением посмотрел на девушку. Она поняла его, засмеялась и сказала, подмигнув лукаво:
– Пусто? Сейчас мы наведем порядок. Я все убрала по случаю отъезда на каникулы.
Лия пошла вдоль стен, то нажимая кнопки, то покручивая блестящие маленькие краники. А за ней из стен выплывали креслица, диванчики, появился невысокий, разрисованный цветными кубиками стол; в противоположной стороне развернулись створки, и из стены выехало странное сооружение; круглое зеркало на перевитых зелеными искусственными листьями ножках; под зеркалом, как на пишущей машинке, сверкали четыре длинных ряда квадратных клавиш; и рама для зеркала, и подставка для клавиш, и квадратный ящик, неизвестно для чего предназначенный, были украшены резьбой, сделанной искусным мастером. И повсюду, где только можно, были нарисованы цветы. Вначале сооружение показалось Володе отлакированным, но когда он присмотрелся, то понял, что оно отлито из какого-то специального материала и цветы не нарисованы, а искуснейшим образом отлиты.
– Вот комната и приняла жилой вид. Вам нравится?- спросила Лия и открыла в столе углубление со множеством ячеек.- Это моя библиотека- пояснила она, доставая из ячейки трубочку с ноготок.- Хотите, почитаем сказку? Я люблю сказки. Садитесь вот сюда.
Володя сел в указанное девушкой креслице против зеркала и спросил:
– А в другом месте сидеть воспрещается?
– Воспрещается,- совершенно серьезно подтвердила Лия и сунула трубочку в отверстие таинственного ящика. Потом нажала один за другим два клавиша и села в креслице рядом с Володей, объяснив:- С другого места будет хуже видно.
– Читать?
– Нет, смотреть.
Володя ничего не понимал: то она говорила "будем читать", то "смотреть". И только он собрался задать вопрос, как из сооружения раздался голос:
– Жил-был мальчик Оя?
Может быть, сказка уамлян начиналась другими словами, но аппарат переводил на русский язык с детства всем нам знакомой фразой. Володя улыбнулся. На душе стало тепло. Он вспомнил книжки с картинками, которые еще с малых лет сохранились у него в столе, и с благодарностью взглянул на девушку.
В зеркале вспыхнул свет. Как на экране телевизора, в нем заплескались волны, оранжевый горизонт слился с пенными верхушками водяных подвижных холмов, и все – и небо и море – забушевало, заярилось. И среди этих гигантских волн букашкой прыгала лодочка с миниатюрным мальчиком в красных трусиках. У мальчика росла борода, и выросла белая и длинная. Он махнул бородой, и волны вокруг послушно улеглись, как разъяренные псы у ног, и море расстелилось голубым мохнатым от пены ковром.
И хотя начало сказки Володе показалось забавным, Лия выключила читающий аппарат и сказала:
– Это слишком наивно. Лучше я вам сыграю картинку "Проснувшееся море". Музыка облагораживает человека, не правда ли? У нас каждый имеет какое-либо отношение к музыке. А я даже одно время хотела стать композитором, но вовремя поняла, что талант у меня короче воробьиного носа.
Сейчас рядом с Володей сидела не девушка-хохотушка, а очень серьезная женщина, и говорила она с чуть заметным оттенком иронии. А Володя про себя усмехался. Когда он пошел в школу, мама и папа тоже решили сделать из него композитора и отдали в музыкальное училище. Несколько лет Володя бегал из школы в училище, размахивая черной папкой с нотами, несколько лет мучился, но выше тройки ни разу не получил. Да и троек он добивался лишь своей сообразительностью и хорошей памятью. Он перечитал немало литературы о музыке, надеясь этим повысить свою успеваемость. И сейчас еще он мог бы повторить случайно оставшееся в памяти определение: "Музыка – одна из форм общественной идеологии".
Когда мама и папа, наконец, поняли, что у сына нет призвания к музыке, у него уже появилась к ней изрядная неприязнь. Поэтому он не высказал восторга, когда Лия предложила ему послушать музыкальную картинку. Однако неудобно перечить хозяйке, да еще такой гостеприимной.
Володя только поморщился и с тоской посмотрел на удивительную машину.
– Душа человека бездонна, музыкальное воздействие на нее безграничнопродолжала Лия, пододвигая свое креслице к машине,- особенно при сочетании музыки с другими искусствами.
– У нас тоже есть светомузыка, правда, пока в зачаточном состояниивставил Володя.
– Светомузыка всего лишь составная часть всей гармонии.
Девушка положила пальцы на клавиши. И прежде чем послышались звуки, комнату залили яркие солнечные лучи, до того яркие, что Володя прищурился, в воздухе разлился запах водорослей, пахнуло приятной прохладой.
Володя посмотрел на экран. У берега тихо плескались бирюзовые волны, вдали чуть покачивался прозрачный шар, розовый от лучей восходящего солнца.
Полились звуки удивительного инструмента: и журчание воды, и шелест мелких голышей, и нежный плеск волн настолько были естественны и гармоничны, что Володе захотелось броситься в воду и поплыть. Ему показалось даже, что он ощущает прикосновение морской волны.
