Звездные врата. Суд на Янусе. Победа на Янусе - [5]

Он смотрел прямо в глаза оруженосцу. Тот не отвел взгляда.

— Сын Дочери, я клянусь тебе Правдой Клана, что у тебя нет другого выхода, если только ты не хочешь отправиться в Лес и увести за собой половину своего войска. Джорд твердо решил заполучить Стир. Не будь твоя кровь наполовину кровью Властителей Неба — никто бы не отважился последовать за ним. Но, увы, ты полукровка. И кто-то обнажит свой меч за тебя, а кто-то — за Джорда. Если между вами вспыхнет вражда, то Стир лопнет, как перезревший плод, и тогда бродяги поглотят графство раньше, чем снова придет время возрождения к жизни. Иди вперед, Сын Дочери, ибо тебя ждет большее наследство, чем Стир. Оно твое по праву.

В последний раз он отсалютовал Кинкару, и юноша, понимая, что слышит правду, дернул заушники ларнга. Цим затрусил неуклюжей рысью. На сердце Кинкара лежала тяжесть, и он ни разу не обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на приземистую полукрепость-полузамок и сгрудившиеся вокруг крестьянские хижины.

Дул попутный ветер. Путь Кинкара лежал по северо-восточному тракту к перевалу Коготь Морода и дальше, через перевал — на внутреннее плато. Он пытался примириться с мыслью о том, что впереди у него — ущербная, бесцельная жизнь бродяги. Лучшее, на что он мог надеяться — это место наемника у какого-нибудь лендлорда, которому не хватало мечей для набегов.

Что означали странные слова Вэрда о том, что будто бы еще не все корабли улетели, что Кинкар должен найти оставшихся Властителей Неба? Покинув умирающего, юноша почти забыл о данном ему напутствии. Кинкар пошарил в левой седельной сумке и извлек оттуда свиток писчей коры. Он умел читать печатные буквы, потому что одной из его обязанностей в Стире было ведение дел. Но быстро читать Кинкар не мог. Он отпустил заушники, предоставив Циму самому выбирать дорогу, и погрузился в разглядывание двух строчек текста и маленькой картинки.

Но вот из букв постепенно сложились слова, и смысл записки стал ясен. Это был призыв ко всем метисам, желавшим присоединиться к Властителям Неба. Да и карта оказалась знакомой — на ней была запечатлена местность, изученная Кинкаром примерно год назад. Тогда Вэрд еще мог сесть в седло. Он занимался воспитанием наследника, и они вместе совершали дальние поездки, до самых перевалов. Вэрд показывал ему те места на пустынном плато, где могли быть сборища бродяг, от которых осторожному правителю графства всегда следовало ожидать каких-нибудь неприятностей. Карта изображала центральную часть одного из этих мест, пользовавшегося особенно дурной славой. Говорили, что именно там живут Старые, демоны тьмы, изгнанные Властителями Неба в эти безлюдные места.

Властители Неба! Кинкар дотронулся до герба, сиявшего у него на груди. И вдруг ему страшно захотелось заглянуть в зеркало. Он узнал о себе так много нового — неужели это никак не проявлялось в его внешности?

Ему казалось, что внешне он ничем не отличался от других юношей Стира. А ведь молва рисовала Властителей Неба настоящими гигантами, да и кожа у них была не белой, как у него, а темно-коричневой, словно они были выточены из дерева редкой породы. Нет, он совсем не похож на своих предков — если, конечно, вся эта не укладывающаяся в голове история — правда. Из под его шлема выбивались мелкие сине-серые кудри. Пройдут годы, и они потемнеют до черноты, как и у всех стариков. Ходили слухи, что у Властителей Неба волосы растут и на теле — а его кожа была гладкой. Кто вдали от Стира скажет, что он чужак? Он спрячет свою накидку, он завербуется к кому-нибудь в солдаты — а потом, со временем, он, может быть, соберет собственный отряд и завоюет себе владение в честной битве мечей.

Уже с полдюжины планов, едва родившись, были отвергнуты Кинкаром, а он все ехал и ехал по дороге, которая вела через Коготь Морода на безлюдную равнину, показанную на карте. Почему он не сворачивал? Он не мог ответить на этот вопрос — что-то словно сжалось у него внутри с тех пор, как он получил наследство. Он боготворил Властителей Неба, ему были отвратительны насмешки Джорда. Но обнаружить инопланетную кровь в себе самом — это совсем другое. И это ему не нравилось.

День уже клонился к вечеру, когда изгнанник достиг границ Стира. Он ни разу не сделал привала в уверенности, что Риджен хорошо покормил Цима. Когда дорога, по которой они ехали, превратилась в едва заметную тропинку, Кинкар увидел Воркен, сидевшую на середине поляны, жадно припав к еще теплой тушке небольшого древесного сварда. Кинкар направлялся в такие места, где особенно не поохотишься, а свард — это вкусная пища. Молодой рыцарь спешился, освежевал зверя своим охотничьим ножом, кинул Воркен самые вкусные кусочки, а остальное привесил к седлу. Сгодится для ужина.

Путь вверх был извилист. Юноша ехал караванной тропой, которая использовалась только во время войны, когда все дороги к западу от нее оказывались перекрыты войсками. Кинкар был уверен, что здесь уже давно никто не ездил — слишком страшны были те места, куда он направлялся.

Когда подъем стал совсем крутым, он спешился, предоставив Циму самому выбирать места, где его когтистые лапы чувствовали твердую опору. Сам он в одиночку пробирался сквозь густой кустарник, цеплявшийся за его накидку и за развевавшуюся на гребне шлема шкуру морода. Теперь он радовался, что настоящих холодов не было, иначе ему бы пришлось бороться еще и со снегом. Правда, ветер стал совсем холодным. Воркен теперь парила где-нибудь поблизости, время от времени усаживаясь на скалу чуть впереди, пока всадник медленно поднимался в гору. Опустившись, она заунывно свистела, и Кинкар ободряюще свистел в ответ. Прирученному человеком мороду необходимо присутствие его хозяина, и потому можно не беспокоиться, когда он улетает далеко — он все равно вернется.