Звездные корабли воображения - [5]

Произведения Ж. Верна повлияли на формирование идей К. Э. Циолковского. Любил фантастику С. П. Королев. Ю. Денисюк, разработавший принципы голографии, писал о влиянии на него рассказа И. А. Ефремова "Тень минувшего": "Я не только не отрицаю своеобразного участия писателя-фантаста в моей работе, но подтверждаю его с удовольствием. Меня всегда поражала какая-то сверхъестественная способность художников слова предвидеть будущее столь образно".

Утверждение Д. И. Блохинцева о том, что "большая часть их предсказаний попросту ошибочна", нуждается в комментарии. Во-первых, часто за предсказания фантастов принимается то, что предсказанием не является. Во-вторых, ошибочна и большая часть прогнозов и идей, которые выдвигаются учеными в процессе исследования. К предсказаниям фантастов мы вернемся далее. Обратимся к идеям ученых.

Видимая строгость и обоснованность гипотез часто заставляют забывать о том, что подавляющая их часть сгинет без следа. Выживают лишь жизнеспособные идеи и гипотезы (как и в фантастике!). Метод проб и ошибок, обычный в науке метод работы, требует рассмотрения всевозможных идей, из которых лишь одна окажется верной и сохранится для будущего. Прогноз, составленный по всем правилам современной прогностики, если постоянно его не корректировать с учетом меняющегося прогнозного фона, также в большинстве случаев окажется ошибочным к тому моменту, для которого прогноз составлялся. Прогноз динамичен, он меняется вместе с жизненными обстоятельствами, чтобы оказаться верным в будущем.

Фантастическое произведение статично. Оно написано и опубликовано. Идея, высказанная в нем, закреплена и не меняется. Динамичность предсказания возникает в том случае, когда идею подхватывает и видоизменяет другой фантаст, учитывающий новую ситуацию в науке и технике. Новое фантастическое произведение закрепляет предсказание в новой точке. Но читатель обычно не учитывает такую преемственность предсказаний, сближающую их с динамизмом прогнозов, сделанных по законам прогностики. Читатель рассматривает первое по времени произведение и считает, что фантаст ошибся. Разумеется, читатель прав. Но тогда нужно и в науке всегда помнить о тех первых прикидках новых теорий, которые тоже в большинстве случаев были ошибочными.

Есть и еще один момент. Фантастическое произведение с ошибочным предсказанием, если оно хорошо написано, если это настоящая литература, будет долго волновать читателя и служить критикам как пример того, что фантасты ошибаются. Ошибочная же научная идея живет ие дальше того момента, когда ее сменяет идея, более близкая к истине. Вот и получается, что ошибки ученых "растворяются" со временем, ошибки фантастов живут долго.

Приведем пример. В 1946 г. астрономы еще не знали о том, что нейтронные звезды существуют, до открытия пульсаров оставалось более 20 лет. Но уже прошли 12 лет после опубликования работы В.Бааде и Ф.Цвикки, где говорилось о том, что нейтронные звезды должны возникать в результате вспышек Сверхновых. И прошли 8 лет после опубликования работы Р. Оппенгеймера и Ф. Волкова, где была описана внутренняя структура этих звезд. Общее же мнение состояло в том, что все звезды в конце концов становятся белыми карликами. Именно в 1946 г. вышел из печати рассказ М. Лейнстера "Первый контакт" о встрече звездолета землян со звездолетом чужаков, летящим из глубин Галактики. Встреча произошла в Крабовидной туманности, вблизи от ее центральной звезды. Согласно тогдашним (научным!) представлениям это был белый карлик. Согласно современным — это нейтронная звезда. Фантаст воспользовался в рассказе общим мнением — и ошибся. Об ошибочной научной гипотезе давно забыли, рассказ "Первый контакт" все еще читают…

Другой пример — жизнь на Марсе. После того как А. Скиаппарелли "открыл" на Марсе каналы, а М. Ловелл приписал их создание марсианам, тенденция заключалась в проведении прямых аналогий между марсианской и земной флорой и фауной. В рамках этой идеи объяснялись сезонные изменения в полярных шапках, форме каналов, цвет континентов и т. д. Более того, возникла астроботаника, которую развивал советский ученый Г. А. Тихов. Практически вся разница между земной и марсианской растительностью сводилась к различию в окраске.

В рамках этой идеи работали и фантасты — начиная с Э. Берроуза. Идея выглядела плодотворной и как художественный образ (вспомним "Аэлиту" А. Н. Толстого!). Завороженные "предметностью" каналов, фантасты не увидели необходимости в предсказании иной, отличной от нашей, формы жизни на Марсе. Каналы представлялись научным фактом, который нельзя обойти. Заблуждение стало ясно после первых же полетов космических аппаратов. Мгновенно устарели и стали служить вечным напоминанием об ошибках сотни произведений о марсианах.

Разумеется, даже от прогностической ветви фантастики нельзя требовать предвидения будущих научных открытий (хотя в мировой фантастике есть и такие примеры!). Фантасты прежде всего исследуют цели, стоящие перед обществом, ставят мысленные эксперименты, анализируют возможности достижения поставленных целей и возможные следствия. При этом читатель (в том числе и научный работник) получает не готовую подсказку, которая зачастую лишь раздражает (дилетант-фантаст, видите ли, указывает путь ученому), а учится искать нетривиальные пути решения научных проблем.