Звездные хранители - [61]

— Я согласен с тобой, — сказал Джайван. — Я было думал, что вся операция — двойное прикрытие для кого-то, кто попал на Олмет другим путем, отнюдь не в коконе.

— Значит, кто-то живет здесь легально?

— Да, но вот я опять сомневаюсь… В моей гипотезе не состыкуется время действий основного агента и действий прикрытия. Прикрытие появилось, выходит, через неделю после того, как агент проявил себя и мы стали его разыскивать. Если харджеры полагались лишь на него самого и рассчитывали, что он справится, не привлекая к себе внимания, тогда ему и прикрытие ни к чему. Если он из легальных, то улетит отсюда, когда пожелает, зачем тогда нужен обмен? Легализованному агенту весь этот шум, это прикрытие нужны лишь затем, чтобы отвлечь от себя внимание. Если какие-то его следы обнаружатся, мы, по замыслу харджеров-, припишем их тем же десантникам. Риск для настоящего агента существенно уменьшится. Но — время! Разрыва длиной в неделю быть не должно!.. Нелепо же думать, что вся компания не согласовала сроки. У них все рассчитано по секундам. И вот получается, что этот уникум прибыл в коконе с первой группой десанта.

— Но, допустим, охотник за информацией действительно появился с первой группой? Тогда что толку в этой неделе?

— Смысл прямой: ему дали время спокойно работать, и можно предположить, что теперь вторая группа прикрывает его отбытие с Олмета в группе пленных. Это уже просто.

— Стало быть, ты склоняешься к версии Вермона?

— Пожалуй… Но не стоит опережать события, посмотрим, что будет дальше.

По истечении суток харджеры затребовали имена пойманных, и те их назвали. Это подтверждало версию Вермона: имя какого-то из них было знаком того, что среди них есть человек из первой группы. Иначе обмен терял для харджеров смысл. За троих своих людей они предложили двоих Хранителей. Первого захватили — раненым, но он поправлялся. Его не допрашивали. Второй после обработки находился в тяжелой прострации, но был еще жив. Был шанс, что он выкарабкается. Орден согласился на обмен.

— Харджеров интересует только один из двоих, задержанных нами позже, — с усмешкой сказал Вермон. — Однако они темнят.

Тинторел, которому предстояло осуществить операцию обмена, в раздумье заметил:

— А если, выяснив, что получили пустышку, они пойдут на попятный?

— Оценим здраво: ради того, чтобы не возвратить нам двух пленных, притом из одного они почти все уже выкачали, было бы глупо жертвовать звездолетом. Они на прицеле. Короче, я думаю, что сюрпризов не будет.

Предсказание Вермона снова сбылось: обмен состоялся.

Глава 5

Приближался день рождения Ноллы, ее восемнадцатилетие. Список приглашенных, составленный с участием Дана, оказался очень внушительным. Решили провести мероприятие в саду и на лужайке. Сочинив задания роботам, Дан наблюдал за ними, по ходу внося коррективы и отбиваясь от замечаний Ноллы. Астрид обдумывала меню. Вэрол взял на себя всю файромузыкальную часть. Виан оказался не у дел и, может быть потому, что почувствовал себя лишним, пребывал не в духе.

Гостей слетелось около сотни. Сверкающий и переливающийся всеми цветами наряд Ноллы дополнила нитка искрящихся редких кристаллов из Мутного моря Саргола. Их подарил отец, и они красовались в волосах Ноллы. Щеки ее пылали, карие глаза блестели. Дан радовался за нее, любовался ею и ревновал Ноллу ко всем вокруг. Еще на Харготе что-то в его душе повернулось, он осознал, что хочет всегда быть рядом с Ноллой. Однако она по-прежнему относилась к нему по-сестрински. Это уже не устраивало его. Но, думал он, она еще молода и, возможно, время любить для нее не пришло. Он подождет. Только бы место возле нее не занял другой!

Разыскивая Вэрола, чтобы спросить, когда тот включит файромузыку, Дан заметил Виана, смотревшего на Ноллу с глубокой печалью. Вид его не соответствовал обстановке праздничного веселья.

Дан подошел, спросил:

— Ты не видел Айрта?

— Он увел Фалка в дом. Фалк занервничал: очень много людей.

— А ты почему тут?

— Я никого не знаю…

— Ну и что? Пойдем! Пойдем.

Дан увлек Виана в столпотворение праздника, и Виана там схватила за руку Нолла.

— Ты еще не поздравил меня!

— Я хочу, чтобы ты была счастлива, — произнес Виан очень серьезно, пристально глядя на нее своими фиолетовыми глазами.

Он сказал так, словно пожелал ей чего-то такого, чего на самом деле не будет, и он это знает. Девушке стало не по себе. Будто нечто холодное коснулось ее разгоряченного личика. Однако Нолла сбросила мимолетное наваждение и рассмеялась.

Файромузыкальная программа превзошла ожидания: в темнеющем небе и между деревьями сменялись под музыку цветовые картины. Диковинные лики, цветы, стилизованные фигуры перемещались, переливались, ошеломляя контрастами и погружая людей в фантазии. Музыка стала спокойнее, цветные абстракции образовали фон с размытыми контурами, и всех окутала дымка светлых тонов. Молодежь разделилась на пары. Ожидавший этого Дан приблизился к Нолле. На первый танец виновница торжества сама должна выбрать себе партнера. Предстояло импровизировать. Задача мужчины в танце — придумывать композиции, а дело женщины — встраиваться в них на ходу в такт музыке, чтобы движения обоих были синхронны, ритмичны и возникали завершенные картины. Все это требовало и мастерства, и особого таланта. Одновременно обычно танцевали две-три пары, каждая в своем круге зрителей. Выбирать незнакомого партнера было рискованно. У Дана была репутация аса, он умел комбинировать в любом темпе, и Нолла любила с ним танцевать, не уступая ему в находчивости и поддразнивая его своими выходками и смехом.