Звездная застава - [20]

— О-о, кто к нам пожаловал! — сказал он по-английски с довольно заметным акцентом. — Господа, да это же сам Владимир Поплавский и его парни из «Дельты»!

Лысый бармен немедленно поставил на стойку пять кружек с пенящимся пивом. Экипаж «Белки» обменялся дружескими рукопожатиями со Слоучеком и его черноволосым собеседником. Им оказался итальянец по имени Рикардо, рабочий одной из геологических партий.

— О, русские! — восторженно воскликнул он. — Полгода сшиваюсь на этой дрянной планете и первый раз встречаю русских. Да и где вас увидеть? В бордели вы не ходите, виски не пьете, в карты на деньги не играете. Что, с «зелененькими» плохо, а? — Итальянец расхохотался и, вынув из кармана комбинезона пачку долларов, бросил ее небрежно на прилавок. — Эй, Майк, налей русским парням виски за мой счет! Нет, лучше водки, кремлевской водки! Ведь у тебя есть под прилавком русская водка, Майк?

Пожилой бармен недовольно поморщился.

— Что ты плетешь, парень? — угрюмо буркнул он. — Какое виски, какая водка? Ты что, не знаешь, что на Марсе сухой закон?

Рикардо глотнул пива и расхохотался.

— Первый раз слышу, черт меня подери! Спасатели молча переглянулись и, усевшись за стойку на высоких табуретах, взялись за кружки.

— По-моему, кто-то сегодня напрашивается… — пробормотал Асташевский, бросая на веселого итальянца угрюмые взгляды.

Саблин успокаивающе положил ему руку на плечо.

— Брось, Вадим, не нервничай, — негромко предупредил он. — Владимир Павлович, что-то здесь не ладно.

— Сам вижу, — процедил сквозь зубы Поплавский. — Ничего, отобьемся, не впервой… Как тебе здесь нравится, Игорь?

Корин недоуменно пожал плечами.

— Не знал, что на Марсе уже есть злачные места, — признался он. — А бордели… это что, шутка?

— А черт его знает, — усмехнулся Поплавский, — Как-никак, в этих чертовых песках копаются почти две тысячи мужиков… Эй, Ашот, держи в руках свой южный темперамент!

Водитель, сидевший рядом с Рикардо, что-то пробормотал и отвернулся от итальянца — они явно не понравились друг другу.

— Глядите, господа, эти русские не хотят со мной даже разговаривать, — продолжал веселить публику Рикардо. — Даже этот азиат… армянин или грузин, уж не знаю, они на хари все одинаковые, словно негритосы.

— Володя! — тоскливо сказал Ашот, поглаживая свою кружку дрожащими пальцами. — Дай мне хоть минуту на то, чтобы объяснить этому типу, какой я национальности. Одну только минуту, и его вынесут охлаждаться наружу — благо сегодня мороз почти сто градусов!

Поплавский в ответ только помотал головой. Сделав еще два глотка, он положил на стойку несколько стодолларовых банкнот и сказал:

— Пожалуй, нам пора идти отсыпаться. Вечер отдыха сегодня явно не получается…

— Э-эй! — обеспокоенно воскликнул Слоучек, видя, что спасатели дружно поднялись со своих стульев. — Парни, вы уже уходите? Мы же еще не перемолвились с вами даже словечком… Рик, перестань их задирать. Ребята — классные спасатели, они имеют право на покой и отдых.

Улыбка на лице итальянца погасла, зло сузив черные глаза, он крикнул:

— Да кто ты такой, чтобы меня учить? Эта База находится на территории Запада — и нечего вам, чертовым славянам, здесь сшиваться!

Неожиданно он сильно толкнул Слоучека, и словак упал со стула. Ашот подскочил к Рикардо и, схватив за шиворот, дважды ударил головой о стену. Итальянец захрипел и затих.

И тут люди, сидевшие за столами, словно давно ожидая сигнала, разом бросились на спасателей. Корина отбросило к стене. Получив два чувствительных удара в челюсть и солнечное сплетение, он понял — эти парни умели драться профессионально! С трудом увернувшись от очередного удара, он сумел ухватить одного из здоровил за руку и, сделав подсечку, уложил его. Второй достал Корина болезненным ударом в бок, но дравшийся рядом Поплавский уложил его точным ударом в челюсть.

Пятерых спасателей прижали к стене, но это позволило им не опасаться нападения сзади. Кроме того, нападавшим было тесно, и это тоже было не в их пользу. Но больше всего им не повезло с Асташевским.

На Слона напало сразу пятеро парней, напоминавших и телосложением, и мощными ударами боксеров-тяжеловесов. Асташевский даже и не старался защищаться. Негромко ругаясь по-украински, он нанес всего пять ударов — и его соперники оказались отброшенными к противоположной стене, около которой и остались лежать.

— Крепкие хлопцы, — с уважением сказал бывший десантник, вытирая кровь с разбитых губ. — Славно меня приложили, давно такого не было! Ну чего разбежались, словно тараканы! Сюда, суки, поближе!

Но его призыв остался без ответа — нападать на Слона больше никто не решался. Тогда Асташевский, гаркнув во все горло, сгреб атлета, насевшего на Саблина, и, подняв его, словно штангу, швырнул в толпу нападавших, а затем и сам ринулся туда, разбрасывая противников, как кегли.

После этого в неравном бою наступил перелом. Корин, придя в себя после чувствительных ударов, тоже хладнокровно взялся за дело. Уложив на пол сначала одного каратиста, затем другого, он бросился на помощь Ашоту. Водителю здорово досталось, правая рука его была повреждена. Дело могло обернуться для него плохо, если бы не помощь Поплавского. Командир «Дельты» дрался так, что любо-дорого было смотреть. Он оказался прекрасным кикбоксером и ухитрялся держать на дистанции сразу пятерых мускулистых соперников. Вскоре один из них, получив удар ногой в голову, отлетел к стойке бара, а другой, неосторожно шагнувший вперед, нарвался на сильный крюк и рухнул на соседний стол.