Звездная рапсодия - [49]

В короткие периоды просветления Аверин пытался соединить воедино разрозненные впечатления, однако это удавалось ему с большим трудом.

Он видел, что звезды почему-то расположилась по краям, по стенам громадного туннеля, в котором с невероятной скоростью мчится корабль, В то же время звезды бежали во все стороны от какойто точки, расположенной прямо по их курсу. Периоды небытия все увеличивались, сознание возвращалось на все более короткие мгновения, лотом наступило нечто совсем неопределенное, что нельзя было бы назвать ни сном, ни явью, — какая-то бесцветная, бесструктурная неопределенность, и последняя мысль, которую осознал Аверин, была не из радостных: «Кажется, это конец. Это — смерть». И он снова погрузился в небытие.

Но вот опять забрезжила искра мысли. Сделав какое-то безотчетное усилие, он приказал себе: «Нужно собраться!» И тут же почувствовал, как тело нaливается силой жизни, а открыв глаза, увидел ту же серую неопределенность, в которой не было ничего, — ни cвeтa, ни звука, ни движения...

Аверин напряг зрение — здесь же вот должна быть его рука, только что лежавшая на подлокотнике кресла! Да, рука оказалась на месте, он сразу же увидел и почувствовал ее, как только вспомнил.

Значит, это у него что-то со зрением? Нарушилось поступление крови к мозговым тканям, к зрительному центру... Еще усилие, и он видит пульт управления, затылок сидящего в кресле Григория. А где остальные? Ага, вот же они — Воронов, Балашова, Невский... Кажется, все в порядке, но смутное беспокойство все еще не оставляло его: чего-то всетаки не хватает.

Он словно по кусочкам собирал этот неведомо как и почему исчезнувший мирок и никак не мог понять, что еще в нем должно быть. Попытался поднять руку — не получилось. Тогда он представил, что уже поднял ее — в то же мгновение рука оказалась перед самыми глазами... Это было внове и казалось невероятным, Он не чувствовал упадка сил, в нем, в его сознании бурлила какая-то энергия, но именно какая-то, и он не имел понятия, как с ней поступать, как использовать ее.

Может быть, здесь представление о действии эквивалентно самому действию? Ладно, потом разберемся... Интересно, как чувствуют себя остальною?

Он еще не успел внимательно присмотреться к лицам товарищей, как обстановка изменилась снова: стены корабля сделались совершенно прозрачными, и куда бы он ни направлял взгляд — всюду сияли звезды, хотя от пустоты людей по-прежнему отделяли прочные стены корабля. Это не виделось, но безусловно ощущалось.

— Мы прибыли, — поднимаясь, сказал Григорий. — Можно выходить, не надевая скафандра.

— Ку-уда? — удивленно спросил Новский. — Прямо в космос?

— Смотрите внимательно. Не спеша, не напрягаясь.

Стены будто вообще перестали существовать.

Вместо них открылась необозримая перспектива сводчатых залов, переходов, небольших помещений с какими-то механизмами... Все это было призрачно и прозрачно, а где-то там, внизу величественно плыл в бездонных глубинах бирюзовый шар родной планеты.

— Но где же все это помещается? — спросил пораженный Аверин, вертя головой во все стороны. — Здесь, по крайней мере, сотни километров в радиусе! А «Черный принц»... Или мы внутри?

— Совершенно верно, — кивнул Григорий. — Но здесь иное пространство-время. Ваши измерения «Черного принца» извне дают величину, не превышающую нескольких десятков метров. Однако в этот объем при желании можно было бы «вместить» всю Солнечную систему, десятки и сотни звездных систем: просто это информационное пространство. Немного позже мы постараемся объяснить вам сущность этого парадоксе, а сейчас нас ждут более неотложные дела. Прошу!

Он направился прямо туда, где только что была прочнейшая стена, прошел сквозь нее, словно через пустое место и, оглянувшись, ободряюще улыбнулся.

— Ну, смелее! Будет лучше, если вы на какое-то время забудете о своей способности удивляться. Эта полезная вещь сейчас может принести только вред — ваше сознание окажется. Перегруженным эмоциями.

Лена двинулась первая, за ней Аверин, потом Нeвский и Воронов. Пространство, еще недавно занятое стеной, не оказало никакого сопротивления. Но едва они вышли за пределы корабля и огляделись, вокруг все изменилось: стены первого зала потеряли прозрачность и осветились мягким зеленоватым светом, пол под ногами начал слегка пружинить, появилось привычное ощущение тяжести.

Потом они прошли еще через несколько помещений и остановились в небольшом зале, в центре которого увидели круглый стол, несколько легких стульев, три из которых были уже заняты — здесь их ждали двое мужчин и одна женщина, удивительно похожая на Лену, При появлении людей они встали, подняли вверх руки приветственным жестом. Люди повторили этот жест, несколько секунд прошло в молчании — встретившиеся внимательно изучали друг друга. И вдруг окружающее пространство будто заполнилось неизъяснимым дружeлюбием и бесконечным взаимопониманием. А потом раздался голос похожей на Лену женщины.

— Мы приветствуем наших дорогих гостей от имени их далеких потомков, преклоняющихся перед их мужеством и дерзостью. Мы приветствуем вас и от имени ваших далеких предков — трехсот миллиардов звезд, чью цивилизацию уполномочены Представлять в этом секторе пространства. Мы пришли, чтобы помочь вам и самим себе. Ибо без вас мы бессильны. Теперь нам предстоит сообща решить, что сумеете вы взять на себя в своем времени из того, что мы сумеем предложить вам из нашего. Прошу садиться.