Звездная рапсодия - [36]

— Я же говорил, что он — коммунист! — торжественно провозгласил Вольфсон, победно-весело оглядывая остальных.

— А я и не сомневался в этом, — кривя рот, процедил Сэм, рука которого уже тянулась за пистолетом. — Вам все-таки придется пройтись со мной, мистер Притуленко...

Лола почувствовала что-то вроде удара электрического тока, и в одно мгновение перед ней промелькнуло все, увиденное там — Сэм выхватывает пистолет, Норман пытается опрокинуть на него стол. Вольфсон собирается заслонить собой Петра, а она... А ОНА?! Да разве есть теперь время на эти размышления-воспоминания?

Образы-мысли помчались, будто наперегонки, с ужасающей быстротой. В сознании — голос Эо: «Спокойно, Лола, здесь будет действовать не Петр, а Гаал!» Воспоминание: «Второй раз я никого не предупреждаю!» В полумраке — огненно-красный глаз Гаала, из которого бьет режущий, пронзительно голубой луч света. Луч упирается в руку Сэма, поднимающего пистолет все выше, выше...

И все это — будто где-то в стороне. Лола уже не думает, не чувствует, не осознает: она просто действует. С быстротой и яростью рыси она метнулась к Сэму, зажала под локтевым сгибом руки его шею, нащупала подбородок резко рванула вверх... Хруст позвонков, хрипение, длинная судорога... Выстрел! Резкая боль обожгла правое бедро, но хватка, ее сделалась еще страшнее, а потом вдруг... Пустота?! В сознании — голос Гаала: «Эо, да что с тобой? Куда ты его?» Ответ: «Точно не сумею сказать: наверное, верхний палеолит, а может быть и неолит». Гаал: «Оттуда уже не достанешь...

Торопливость Лолы?» Эо: «А все-таки здесь совсем другое время, правда, Гаал?» «Ладно, разберемся позднее. Отойди, я буду говорить с Лолой».

Норман медленно поднимается с пола, — когда только он успел свалиться? Лола с трудом разгибает занемевшую руку, с удивлением видит кровь на своей ноге, смотрит на пустой стул Сэма, потом поворачивается к Петру.

— Ты не ранен?

Петр продолжает молча смотреть на нее, но Лола слышит: «Твои чувства и быстрота реакций выше всяких похвал. Только впредь договоримся: сначала думать. Потом — советоваться. И лишь после всего этого — действовать».

Лола растерянно смотрит на него и вдруг cрывается на крик:

— Идите-ка вы оба к дьяволу, слышите? Отдайте мне моего Петра, знать вас больше не желаю!

Она роняет голову на стол и плачет, но тут же в сознание врывается жалобно-просительный голосок Эо: «Ты действительно этого хочешь? Это твоя воля?» Лолa не отвечает — даже мысленно. Ей хочется выплакаться, расслабиться и ни о чем не думать.. Отвечает Гaал: «Просто вспышка эмоций, результат нервного перенапряжения. Не обращай, сейчас пройдет».

Размазывая по лицу слезы, Лола поднимает голову, берет флягу, наполняет бокaлы. Потом усилием воли старается придать лицу и голосу выражениe 6eззa6oтHOCTи и провозглашает: «Да восторжествует свет разума над тьмою первобытных эмоций отныне и вовеки веков. Аминь».

— Опять перегиб, только теперь в другую сторону, — бормочет ее Петр, приподнимая свой бокал. Лола светлеет — это же и а самом деле е е Петр!

— Мальчики, в вы что — против? — грозно обращается она к Норману и Вольфсону, и те послушно поднимают свои бокалы.

Вольфсон захмелел окончательно и, как показалось Лоле, набрался он не без умысла. Теперь чтото бормочет недовольным тоном, а Лола смотрит на Петра, одновременно ведет мысленный диалог с Эо, в то же время в пол-уха прислушивается к Зольфсону. Мысли разбегаются, и получается такая вот сложная картина:

— Чудеса... Терпеть не могу чудес, — бормочет физик. — Фокусы, фокусники, тоже мне, «вселенский разум» и абсолютная информированность.. Слуш-ште, мистер При-етулиенко, а куда вы запрятали свой ла-азер?

«Эо, а что у тебя за отношения с Гаалом? Не хочу сказать, что я что-то такое заметила, но вот чувствую...» «Примерно те же, что у тебя с Петром. Но какое это имеет значение? Или тебя что-то беспокоит?»

— О каком еще таком лазере вы говорите, Вольфсон? — удивляется Петр, — Какие чудеса, какие фокусы?

«Ха, беспокоит... А я вот тебе глаза выцарапаю, подружка».

— В-вы что, д-думаете, я все время был пьян? Во-о лбу у вас лазер! Ну-ка, пощ-щупаю...

— Сделайте одолжение! — смеется Петр.

«Как же это ты сама будешь себя царапать?» «А я сначала тебя выгоню! А потом уж и поцарапаю».

— Ст-транно! Вот тут же б-был, к-красный такой! Теперь — кожа. Кости. Извините, Петр, В-выпьем?

— Ваше прозрение!

— Хм-м, странный т-тост... Э-э, все равно!

«Эо, ведь Петр рассуждает точно так же, как твой Гаал... Или это все время Гаал? Он и Петра делает коммунистом?» «Просто у них одна установка. Поэтому Гаалу так и легко с Петром... Как Петру — с Гаалом. Очень счастливая находка».

«А со мной тебе предстоит помучиться?» «Нет. Если только не вздумаешь царапаться».

«Я... пошутила».

— По-ослушайте-ка, Петр, как вы считаете... Нам удастся получить инф... формацию от Солнца?

— Считайте, что в основном она уже получена вами. По крайней мере, в части, касающейся вас, как человека.

— А к-как ученого? Физика?

— Нет.

— Т-тогда и ехать нечего. Тогда — выпьем! Лола не бу-удет ругаться, она у нас девочка до-обрая...

— А вот ехать нужно обязательно.