Звездная формула жизни. Силы земли - [5]

Старый особняк кашлянул вдруг открывшейся от ветра форточкой и глубоко вдохнул снежного уличного ветра, да так, что воздух в комнате засеребрился. Потом сделал медленный выдох, форточка закрылась, а серебряные частицы, кружась, опустились на пол.

Мне захотелось воспользоваться разговорчивостью моего приятеля и задать вопросы, которые ранее оставались без ответа. Главное, чтобы не обиделся, а то я его знаю. Однажды, когда я разозлилась на него за то, что он не нагревал батареи в то время, как отопительный сезон уже начался. Так знаете, что он сделал? На следующий день с утра он нарочно пооткрывал все окна в кабинете так, что мне пришлось перенести все визиты на вторую половину дня, чтобы помещение прогрелось.

Когда я вызвала сантехников, выяснилось, что виноват не дом, а я, потому что вовремя не слила воду. Откуда же мне это знать? Я же девушка! К тому же блондинка. Правда, сменила цвет волос недавно, поэтому таковой себя пока не ощущаю, но, видимо, подсознательно ею уже стала.

В тот день я извинилась перед особняком, а он в знак примирения обнял меня своей зелёной шелковистой занавеской. С тех пор мы никогда не ссорились, но в моей памяти отложилось, что с ним шутки плохи.

– Получается, будто вы прожили несколько жизней, переходя из эпохи царской России в советскую, а потом в новую эпоху капитализма? – вежливо спросила я.

На удивление, особняк ответил связной речью героя радиопрограммы.

– Ну наконец-то она со мной заговорила! Я уже думал, что так и буду сам с собой общаться. Кстати, меня зовут Фёдор Никанорович. Тебя тут все по имени называют, а вот со мной никто не соблаговолил ни разу познакомиться. Вопрос твой задан неправильно. Всё наоборот. Не моя душа прожила несколько жизней, а моё тело было вместилищем разных душ. У зданий всё не так, как у людей. Мы предоставляем тело для жизни. Наше тело помнит весь опыт, а души меняются.

Мне очень понравилось то, что у моего собеседника появилось имя, а вместе с именем и душа. Раньше, когда он был безымянным, я с ним общалась как с предметом, а теперь уже нельзя, ведь он – Фёдор Никанорович.

Вероятно, особняк почувствовал мои воспоминания о нём как о предмете и недовольно заскрипел дверью соседнего кабинета. Я улыбнулась и с удовольствием продолжила общение.

– Можешь ли ты влиять на людей, подсказывать им, помня ошибки предыдущих жильцов?

– Кто бы меня слушал! Люди увлечены своими делами. Даже когда они ничего не делают, их голова наводнена мыслями. Они меня не способны услышать. Фуууу-уууу. – Фёдор Никанорович тяжело вздохнул, будто его распирала изнутри печаль или тревога, и морозный воздух новь наполнил кабинет. – Знаешь, а я вот сейчас подумал, какие же люди всё-таки невежды! Я помню, как кричал, протекал крышей, стучал дверьми и ставнями, лишь бы меня услышал один купец. Просто я подслушал заговор против него, который в моих стенах замышляли его друзья. Они хотели обокрасть дом, пока он будет в отъезде. Так нет же, этот грубиян нахамил мне и уехал. Только он за дверь, как те двое пробрались в дом и обчистили меня, забрав все деньги и драгоценности. Я прямо сразу себя ощутил нагим, бедным и несчастным. Как же пусто стало без моих любимых рубинов, золота и ковров. Эээх! Фу, невежды, грубияны! Считают, что всё могут и знают. Если бы это было так, то не было бы страданий и слёз на свете. Так они сначала упиваются своим всемогуществом, а потом льют слёзы и винят неудачу, врагов, Бога и кого угодно, лишь бы снять вину с себя. И это я вижу более двухсот лет. Кхррр… рррр.

Я слушала ворчанье старого особняка и сердцем с ним соглашалась.

Думать не хотелось. Отчётливо помню то прекрасное зимнее утро. Оно было спокойным и умиротворённым. Это утро отличалось от других рабочих часов тем, что и на улицах, и на дорогах почти никого не было, потому что новогодние праздники ещё не закончились и горожане не вернулись из своих поездок. Из окна моего маленького офиса я наблюдала пустую заснеженную улицу. Как же прекрасна была Москва в то утро! Тихо, снежно, свято.

– Мне кажется, что кто-то стоит за дверью и поглаживает своим кулаком мою дверь, – вдруг почувствовала голос Фёдора Никаноровича. – Не понимаю, что он хочет. То ли фетишист какой-то решил погладить моё дряхлое тело, то ли это твой гость не решается хорошенечко мне двинуть, чтобы дверь открылась. Теперь небольшая рекламная пауза, оставайтесь с нами. Далее будет ещё интересней.

Поблагодарив Фёдора Никаноровича, я выключила радио. Стало совсем тихо.

Ни стуков, ни шагов – ничего. Несмотря на это, я решила не быть невеждой, а прислушалась к словам приятеля. Когда открыла дверь, то увидела спину мужчины, удаляющегося к дороге.

– Простите, вы Артур? – крикнула я ему вслед.

Мужчина остановился на мгновение, не оглядываясь. Потом медленно развернулся всем телом и направился ко мне.

Ох уж эти странные болгары!

– Привет! Рада тебя видеть, присаживайся.

– …

– Что ты говоришь? У тебя тихий голос. Не мог бы ты говорить немножечко погромче, если не сложно?

– …

– Хочешь, я угощу тебя горячим чаем с прополисом? Почему с прополисом? Просто тебе он очень полезен.