Звездная болезнь - [2]
Конечно, это не та расчудесная полиграфия, при помощи которой печатаются современные постеры - или буклеты, посвященные эвтаназии (я спешно прячу его в сумку), цвета скромны и словно бы разбавлены водой, но по советским временам этот плакат был настоящим дизайнерским прорывом. Предвестником рекламных триумфов. И она, на плакате, - так прекрасна, Господи, а я уж и забыла, как сильно любила ее.
...Я не стану называть ее настоящее имя, ведь неслучайно она спряталась в Амстердаме, стала женой никому не известного малого голландца и попросила отныне звать ее Анорой. Анора так Анора. Подлинное имя женщины, присутствующей в этой комнате сразу в двух ипостасях - плакатной и реальной, - много что рассказало бы моим российским ровесникам. Не говоря уже о гражданах более раннего года выпуска. Нынешняя Анора Ринсман еще каких-то пятнадцать лет назад считалась самой любимой зрителями актрисой, сыгравшей в фильмах всех лучших режиссеров, обессмертившей сотню спектаклей, и я любила ее вместе со всеми, мой восторг был частью общего обожания, которым Анору окутывала наша огромная тогда еще страна. Плакат был афишей лучшего фильма Аноры - "Церемония", я знала наизусть все реплики оттуда, я умела завязывать платок на шее так, как это делала ее героиня, но я оказалась не готова к встрече с любимой актрисой в холодной комнате дома на канале Сингел.
Фильмы Аноры стали частью моего детства, она входила в мои сны наравне с подругами, родителями, учителями, я любила ее так преданно, как только может человек полюбить свое собственное детство - вспоминая о нем через годы. И все-таки даже я забыла ее. Долгие годы я совсем не вспоминала Анору. Плакат выцвел, стал местом гибели десятков комаров, его сняли со стены и... выбросили? Не знаю. Не помню.
...Получите, распишитесь - детская мечта, которую вы заказывали пятнадцать лет назад. Я писала письма Аноре, киностудии отправляла толстые конверты, полные признаний - ведь я тоже собиралась стать актрисой - и неумелых рисунков лопоухих зверей и кучерявых принцесс. Ответ на молитву пришел по адресу. Сегодня.
Она сидела передо мной, на стульчике с вытянутой кверху спинкой. Не старая, но очень изможденная, я вдруг вспомнила слова Зоры - "женщина, которая скоро умрет". Корделия вышла вон, извинившись и закрыв дверь.
- Корделия не дочь мне, - сказала Анора (где-то я уже слышала нечто похожее), - ты зря так думаешь. Она дочь Ринсмана, и я ей ужасно мешаю. Корделия пока не замужем, но говорит, что все может случиться.
Анора улыбнулась, я тоже. Представили Корделию в платье невесты.
- А ты, девочка, ты замужем?
Я присела рядом с Анорой, на такой же вытянутый стульчик. Рассказала ей о Мише - в нескольких заученных словах - этот текст я могу произносить машинально, как вызубренный стих.
- Сегодня мне лучше, - заявляет Анора. - Своди меня в ресторан.
Мы поужинали в ресторане на Херенграхт: там камин и горит живой огонь. Сидели так, чтобы смотреть на огонь, и я увидела мандолину в темном полене, зауглившемся, заласканном пламенем до смерти. Два бокала вина, три сигареты - Анора выглядела счастливой, как ребенок, прогуливающий урок по основам безопасности жизни.
Домой мы возвращались в сумерках: в воде Сингела отражались смазанные тени худых домов, ветер шатал деревья, и они раскачивались, как пьяные пираты Стивенсона.
Слово "эвтаназия" впервые произнесли в семнадцатом столетии, но тогда это было не убийство из сострадания, а всего лишь легкая, счастливая смерть. Такая, как у Йоханнеса Ринсмана. Двести лет спустя эвтаназия превратилась в преднамеренное убийство.
- Ты читаешь русские газеты, Марина? - спрашивает Анора. - Не могу от них отвыкнуть, хуже семечек, честное слово!
Анора ищет в газетах свою молодость, славу, тень общей любви, которая была ей привычна и безразлична в равной степени. Старые фильмы Аноры упоминаются в газетах все реже, разве что в связке с режиссерскими юбилеями и годовщинами прославленных картин. Однажды парочка дотошных журналистов пыталась разыскать ее, легенду советского кино, - но им не удалось продвинуться дальше других: уехала из России сразу после перестройки, по слухам, живет в Европе, в кино не снимается, на публике не показывается. Скучно.
Анора зачитывает вслух статью из русской газеты, мы получаем ее с опозданием на неделю. Две девочки-школьницы, 13 и 14 лет от роду, задушили парализованную 32-летнюю соседку по ее просьбе. Измученная женщина уговорила девочек совершить акт милосердия, и они его совершили. В награду убийцам обещали баночку с золотыми украшениями. Украшения девочки сдали в ломбард, получили 4 тысячи рублей - в пересчете чуть больше сотни евро. Хорошие, сердобольные девочки.
- Да не было там никакого сострадания, - ругается Анора. - Обычное убийство, просто девчонкам повезло с адвокатом. Вспомнил, мать твою, про эвтаназию.
Через три месяца Анора зачитывает вслух решение суда - девочки на нарах, каждой выдали по хорошему сроку.
Американский доктор Джек Кеворкян умертвил больше сотни больных по их просьбе и заработал себе прозвище "Доктор смерть". С 1999 года он тоже присел - пожизненно. Не всякую смерть удается запереть в тюремную камеру.
Зима, 1959 год. На Северный Урал отправляется группа свердловских студентов-лыжников — в поход к горе Отортен. Молодые, веселые, беззаботные, они не знали, что никогда не вернутся. Через несколько месяцев поисков ребят нашли погибшими. Смерть их была страшной и жестокой. До сих пор обстоятельства этой таинственной и мистической трагедии — загадка. Почему гибель дятловцев скрыли от журналистов? Чем объяснить, что их похоронили спешно, стараясь не привлекать внимания? Версий множество — правду не знает никто. Героиня Анны Матвеевой, молодая писательница, пытается приподнять завесу тайны над этой леденящей душу историей.
В новом романе «Завидное чувство Веры Стениной» рассказывается история женской дружбы-вражды. Вера, искусствовед, мать-одиночка, постоянно завидует своей подруге Юльке. Юльке же всегда везет, и она никому не завидует, а могла бы, ведь Вера обладает уникальным даром — по-особому чувствовать живопись: она разговаривает с портретами, ощущает аромат нарисованных цветов и слышит музыку, которую играют изображенные на картинах артисты…Роман многослоен: анатомия зависти, соединение западноевропейской традиции с русской ментальностью, легкий детективный акцент и — в полный голос — гимн искусству и красоте.
Анна Матвеева – автор романов «Перевал Дятлова, или Тайна девяти», «Завидное чувство Веры Стениной» и «Есть!», сборников рассказов «Спрятанные реки», «Лолотта и другие парижские истории», «Катя едет в Сочи», а также книг «Горожане» и «Картинные девушки». Финалист премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер». «Каждые сто лет» – «роман с дневником», личная и очень современная история, рассказанная двумя женщинами. Они начинают вести дневник в детстве: Ксеничка Лёвшина в 1893 году в Полтаве, а Ксана Лесовая – в 1980-м в Свердловске, и продолжают свои записи всю жизнь.
Роман «Есть!» – это и портрет современной русской жизни в городском интерьере, и картина метаний творческой души, загнанной в жесткие рамки формата, и гимн жизнелюбию и таланту. Перед вами роман о том, что каждый из нас заслуживает любви и сочувствия; у каждого из нас есть талант, даже если это только талант ЕСТЬ!
Книга «ГОРОЖАНЕ» – это девять новелл, восемнадцать героев. Один необычный город глазами Анны Матвеевой: лицом к лицу.Здесь живёт драматург с мировым именем Николай Коляда, родился великий скульптор Эрнст Неизвестный, встретились когда-то и подружились опальный маршал Жуков и знаменитый уральский сказочник Бажов. Владимир Шахрин – ещё не ставший лидером легендарной группы «Чайф» – меняет пластинки на барахолке, Евгений Ройзман – будущий мэр – читает классиков в тюремной камере; на улицах эпатирует публику старик Букашкин – незабываемое лицо города.
Анна Матвеева – прозаик, финалист премий «Боль-шая книга», «Национальный бестселлер». Автор романов «Перевал Дятлова, или Тайна девяти», «Завидное чувство Веры Стениной», «Есть!». Новый цикл рассказов «Спрятанные реки» – о дороге и людях, которые встречаются нам на пути – жизненном, или просто пути из пункта А в пункт Б. Даже спустя годы герои этой книги помнят тех, кто вовремя сказал нужное слово, протянул руку или случайно разделил с ними горе и радость. Это книга о жизни как долгом пути к самому себе: все мы пилигримы.
Сезар не знает, зачем ему жить. Любимая женщина умерла, и мир без нее потерял для него всякий смысл. Своему маленькому сыну он не может передать ничего, кроме своей тоски, и потому мальчику будет лучше без него… Сезар сдался, капитулировал, признал, что ему больше нет места среди живых. И в тот самый миг, когда он готов уйти навсегда, в дверь его квартиры постучали. На пороге — молодая женщина, прекрасная и таинственная. Соседка, которую Сезар никогда не видел. У нее греческий акцент, она превосходно образована, и она умеет слушать.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Есть люди, которые расстаются с детством навсегда: однажды вдруг становятся серьезными-важными, перестают верить в чудеса и сказки. А есть такие, как Тимоте де Фомбель: они умеют возвращаться из обыденности в Нарнию, Швамбранию и Нетландию собственного детства. Первых и вторых объединяет одно: ни те, ни другие не могут вспомнить, когда они свою личную волшебную страну покинули. Новая автобиографическая книга французского писателя насыщена образами, мелодиями и запахами – да-да, запахами: загородного домика, летнего сада, старины – их все почти физически ощущаешь при чтении.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!