Звездная бирема «Аквила». Рубеж - [93]

— Я вот тут внезапно сообразила, что впервые заявлюсь как твоя… как эта самая… как женщина из твоей семьи, короче.

— Очень на это рассчитываю. Твое присутствие рядом — это огромный плюс в глаза матроны, — уверил её Гай.

— А ведь кабы я оставалась Фортунатой, то и мечтать не смела бы, верно? — не унималась Кассия. — Даже если в составе конвоя, все равно никаких увольнительных для рядовых.

— Логично. Так что тебя беспокоит?

Девушка поглядела на своего… лидера жалобно-прежалобно.

— Чепуха какая-то в голову все время лезет. Лежу вот, никому не мешаю, смотрю рекламу, а оно как-то само собой происходит — строятся планы на будущее. Н-ну… вроде когда-нибудь потом мы с тобой сюда еще раз сможем прилететь, вместе по лесу гулять, а потом купим аррианское ромашковое поле и… Ведь получается, у нас с тобой одно будущее на двоих? Это странно, да?

— Если мы победим, — уточнил Ацилий.

— Да без разницы! — отмахнулась бывшая манипулария. — Ни у кого из наших, если мы не на одном корабле служим, никакого общего будущего нет. Вот как у Аквилина и Марции Либертины.

В эскадре только и разговоров было, что о предстоящих увольнительных и непонятливом Квинте Марции. Сектор рекреации пребывал в глубоком трауре по всем высоким и чистым чувствам, которые растоптаны грубыми калигами «летучего» Аквилина.

— У меня уже в печенках скулёж Дафны с Виолой. А Либертина, не будь дурой, пошла бы к префекту самолично, да и завалила Доблестного в койку. Тоже мне, делов-то!

Патриций смущенно хмыкнул, он еще не до конца привык к прямоте своей дестинаты.

— Аптериксу понятно же, что это их единственный шанс здесь и сейчас получить капельку любви. Какого ж… хм… они канитель развели? А? — всплеснула руками Кассия в жесте крайнего недоумения. — Я об этом думала, злилась на них, сама не понимая, откуда что берется, а потом вдруг догадалась…

— О чем?

— Теперь, когда я… когда мы с тобой навсегда вместе, до самой смерти, я поняла, что надо хвататься за любую возможность. Раньше не понимала, а тут словно по башке врезали. Как думаешь, это от книжек случилось? Может, к Антонию сходить? Или к Либертине — мозги ей вправить?

Но, разумеется, к центуриону «Либертас» никто не пошел. Не настолько далеко зашло превращение Кассии из рядовой в «госпожу», чтобы указывать старшему офицеру.

— Давай-ка вместе выберем, куда отправимся и что смотреть станем, — предложил Гай Ацилий, устраиваясь рядом с Кассией. Обнявшись, голова к голове, рука об руку. Общее будущее, как ни крути, объединяло.

— Да нет особого выбора. Жадные тетки! Но в лесу у них точно есть лисицы, я три раза проверяла.

— Тогда — только в лес, — безропотно согласился патриций, а потом подумал и добавил: — С ромашковыми полянами на Тиррене проблем нет.

— Правда? Вот и не будем лишний раз тратиться, — обрадовалась Кассия. — Галийские жлобихи цены на свои экосистемы не сложат, если честно. Обдираловка!

В галийские миры, конечно, прилетали не только торговать и хранить большие деньги. Традиционный нейтралитет, который матроны, вне зависимости от внутригалийских отношений, соблюдали в отношении всех прочих обитателей этой части галактики, безопасность и постоянное бурление экономических потоков создавали идеальные условия не только для дипломатии, но и для шпионажа. И залётные мятежники, разумеется, не могли упустить шанс разузнать, что же творится в Республике и в сопредельных секторах. Поэтому в увольнение «на берег» отправились не только счастливчики, первыми вытянувшие «белый камень» при жеребьевке, но и аналитики из команды Юлии Примы. Информация эскадре Ацилия была сейчас нужнее даже, чем ремонт и припасы. Не верить же на слово матроне Бренны, даже если госпожа Эпонима решит вдруг поделиться сведениями?

— Заодно и сэкономим, — радовалась Ливия, проводив Квинта Марция «на экскурсию» и поглаживая сцинка, пригревшегося в опустевшем кресле префекта. — Галийцы бесплатно даже «Salve!» не скажут, а так хоть что-нибудь, да разузнаем. И мы тут, пока ждем, тоже дремать не будем, правда, Фиделис? Мы будем держать ушки на макушке и поглядывать по сторонам, да, мой хороший?

— Так точно, наварх! — привычно ответил вместо ящера Плавтий. — Будем глядеть в оба!

— И слушать тоже, — вздохнул с поста связи Фульвий, опечаленный тем, что со жребием ему не повезло. — Наварх, «Целера» вызывает.

— Открой канал, переведи сигнал на мою консоль и заткни уши, — ухмыльнулась Аквилина и устроилась в кресле поуютней, предвкушая беседу с Марком Фурием. Северин не только в полете и в постели был хорош, с ним и просто поговорить было интересно.

Они говорили и говорили: о рыбках-дасциллах, сравнительных летных и боевых характеристиках галийских «цельт» и лацийских «вультуров», спектральной классификации звезд сектора Галия с учетом светимости, и прочих важных и интимных вещах, интересных любому наварху. Когда любопытный Фульвий втихаря подключился к их приватному каналу, то сразу поник и разочарованно поморщился, услышав, как Ливия глубоким, с легкой хрипотцой, голосом воркует о планах на модификацию защитных полей «Аквилы», а Северин ласково мурлыкает в ответ что-то о трудностях монтажа лацийского «корвуса» на борту трофейной «Целеры». Как жаловался потом связист в рекреации умильно вздыхавшим гетерам, эфир прямо-таки раскалился от чувств, увы, совершенно непостижимых.