Звездная бирема «Аквила». Рубеж - [14]
И не вмешайся Ливия, Антоний занялся бы Кассией вплотную. По крайней мере, в его рабочем планшете уже появилась папка под названием «КФ», и туда был отправлен первый из документов — опросник по общим темам. А в очень ограниченном пространстве «Либертас», куда безопасности ради перебазировался Курион с дестинатой, все равно ничем иным не займешься, кроме изучения психических особенностей Той Самой Фортунаты.
Но буквально за сорок минут до того, как либурна собиралась отстыковаться от «Аквилы» Ливия приказала Антонию явиться на мостик биремы.
— Ты нужен мне здесь, Луций, — сказала наварх.
— А как же поручение доблестного префекта? — спросил тот осторожно.
Квинт Марций находился в пределах видимости — возле поста астрогации и терзал Плавтия, но психо-куратора все равно из поля зрения не выпускал. И выглядел он крайне недовольным.
— Кассия — взрослая девочка, она обойдется без воспитателя, — громко отчеканила Ливия. — Повторяю, забудь о Кассии. Твое место на «Аквиле».
Конечно, префект всё слышал и не замедлил повернуться к Антонию, чтобы беззвучно одними губами сказать: «Кто же еще будет ей пятки чесать?»
— Чем же я могу быть тебе полезен, моя доблестная Аквилина? — решил подыграть он мстительному Марцию.
Ничто так не язвит злоязыких, как чувство, что твой удар пришелся мимо цели.
Откровенность Ливиев недаром вошла в поговорку, потому что наварх не стала прятаться за корректными намеками. Она рубанула в лоб:
— Если нам потребуется переговорщик, умеющий качественно поиметь противоположную сторону в мозг, то ты — идеальный кандидат, Луций Антоний. Будешь делать то же самое, что делал на Цикуте Вирозе — ковыряться в мозгах аборигенов планетки.
Штат «Аквилы» никогда не комплектовался специалистом по переговорам. Незачем было. Бирема патрулировала систему Вирозы с простой целью — искать пиратов, преследовать их и уничтожать. Со всякой швалью, поставившей себя вне законов Республики, переговоры не велись принципиально. Даже предупредительные залпы руководством не поощрялись. Увидел судно без опознавательных знаков, запросил позывные, и если коды не подтвердились — стреляй на поражение, вот и все переговоры.
— Я сделаю всё, что в моих скромных силах, Ливия Терция, — честно пообещал Антоний.
Префект никак не отреагировал. И правильно! Марциям мысль о возможности договориться с потенциальным врагом приходит в последнюю очередь.
— Я включила тебя в стандартное расписание вахт. Как внештатного консультанта по особым вопросам, — сообщила наварх. — Твое восьмичасовое дежурство начинается прямо сейчас. Располагайся на мостике.
«Как сделать карьеру на мятежной биреме, или от бесполезного балласта и сексуальной игрушки до ценного сотрудника всего за два месяца» — тут же придумалось Луцию Антонию название еще ненаписанной монографии.
Хотя, сказать по чести, для людей, еще совсем недавно отлично умеющих только отдавать и выполнять приказы, Аквилины прогрессировали прямо на глазах. А насчет игрушки, это он из вредности преувеличил.
В сущности, Антонию нравилось на мостике. Мягкий, такой приятный для глаз свет лился из панелей, светился обзорно-проекционый экран, и именно здесь Луция настигало чувство межзвездного полета, которое напрочь отсутствовало внизу, на палубах. Стены, лифты, светящиеся указатели, иллюзорные проекции точь-в-точь, как на любой из станций. С той разницей, что на Цикуте никогда не отключали искусственную гравитацию. А на мостике сразу ясно — мы летим, летим вперед, к незнакомой планете, к безымянному солнцу. Это очень романтично.
Да и смотреть на людей, занятых любимым делом, сосредоточенных на работе, которой отдана вся жизнь без остатка, для психокорректора — одно удовольствие. По сути, Аквилинам всё равно, мятеж у них или обычный рейд, главное — быть вместе и быть с «Аквилой».
И это будоражащее предчувствие скорого сражения… Ух! Антоний заставил себя сидеть в кресле неподвижно, хотя хотелось пробежаться туда-сюда по мостику, чтобы снять нервное напряжение. А что же Ливия? Она спокойна и собрана. А что же Квинт Марций? Он, похоже, просто счастлив.
Конечно, можно заявить, что ученый из фамилии, вот уже триста лет дающей Республике военных исследователей в области биохимии мозга, прикладной социальной психологии и генетики эмоций, не должен разделять чувства объектов исследований, которых всегда изучал. Но поделать с собой Луций Антоний ничего не мог. Ни одна из теорий не помогала выдержать напор чувств, охватывающих человека в канун грядущей битвы.
Никто из офицеров мостика психокорректору не мешал, пока тот разбирался со своими реакциями на стрессовую ситуацию. И даже Квинт Марций удержался от язвительных комментариев. Аквилины работали, а Луций Антоний наблюдал и завидовал завистью всех цветов спектра. Особисты традиционно и закономерно не отличались сплоченностью военных и целеустремленностью пилотов.
— Есть! — вдруг радостно вскрикнул Плавтий, стремясь не столько погромче оповестить всех об успехе сканирования, сколько избавиться от Квинта Марция. — Есть буй! Квадрат 14–10 отметка 3, по вектору 17. Сигнал четкий, устойчивый, передача ведется…
Еще один небольшой «вбоквел» к «Аквиле». Очередная история о столкновении личности с системой, предательстве и вмешательстве в психику — и что из этого вышло. Действие происходит примерно за 10 лет до событий на «Аквиле», но последствия еще аукнутся героям романа.
Первый из серии небольших рассказов-«вбоквелов», не вошедших в основной текст. Маленький бонус тем, кто читал «Аквилу»: сказ о том, как трибун Клодий дошел до жизни такой.
Где-то в параллельной вселенной живет и процветает звездная Республика. Это десятки обитаемых миров, миллиарды граждан, могучие легионы и доблестный флот, а еще это алчные и могущественные враги, далекие и чреватые опасностями космические трассы. Но цена тысячелетнему благоденствия высока. Только живорожденные аристократы-патриции наслаждаются всей полнотой власти, участь же репликаторных плебеев — сражаться и трудиться в счастливом неведении.Что может быть общего у опального патриция и осужденной плебейки — бывшей рядовой штурмового отряда? Ничего, кроме приговора.
Героиня романа Ксения Кабирова родилась в 50-ти градусный мороз в конце первого послевоенного года в г. Якутске. С раннего детства она предпочитала мальчишечьи игры, была непослушной, вредной, например, дети пекли пирожки в песочнице, она их пинала ногой, сыпала песок в глаза за обиду. В ее душе как будто застыла льдинка. Через много лет она написала: «Заморозило морозами сердце детское мое…» И в юности не стало лучше: ее исключили из комсомола за аморальное поведение, не допустили до экзаменов в школе… Замужество не смирило ее характер: нашла коса на камень.
Мой мир никогда не делился на части. Я жила мгновением и успешно справлялась со своими проблемами. Для меня не было деления на будущее, настоящее и прошлое.2015 год. Мое настоящее. В котором были мама с папой, четвертый курс университета с дипломной работой и дальнейшим обучением в магистратуре, друзья и спокойная жизнь. Я не знала, что будет дальше.3116 год. Мое новое настоящее. В котором где-то далеко на других планетах есть 3 капсулы сна с моими родными. Их необходимо найти!Я очнулась в далеком будущем на собственном корабле с долгом — продолжить дело отца и во что бы то ни стало не дать никому причинить вред моим новым друзьям и подопечным.ЧЕРНОВИК.
Любовная лирика всегда очень личный предмет. Трудно найти человека, который не испытывал бы подобные чувства внутри души, только не мог выразить словами то, что доступно поэту. Любовная лирика близка тому, кто сам погружен в негу нежности и буйство неистовых желаний.Любовная лирика в книге – это многогранная поэзия, где царствуют чудесные мгновенья, таинственный покой, томительный обман, очарование неземных чувств.Где бьются волны неземных чувств, сладостных молитв, возвышенных страстей – «всё то, что так и гибельно, и мило».
Руководство для выживальщиков от автора «оптимистичных (пост)апокалипсисов» от археопрограммирования — «Пламени над бездной», «Витлинга» и «Детей небес».Обычно произведения в жанре пост-апа эксплуатируют клишированный набор представлений о немедленном упадке человеческой цивилизации и ее откате в варварство планетного или галактического масштаба. На самом деле для любой сколько-нибудь развитой цивилизации потеря всего багажа накопленных знаний крайне маловероятна, как только достигается стадия повсеместной информатизации.
Рассказ описывает настоящее время. Главный герой повествования, одинокий парень, каких в нашем мире много. Можно сказать, что он самый обычный персонаж. Но! В один из дней он знакомится с женщиной, при обстоятельствах, которые по началу, можно было назвать «вольностью от скуки». Буквально за короткое время он влюбляется, и в тот же вечер, по своей рассеянности из за чувств нахлынувших на него, прощается с героиней, не узнав номера ее телефона. Существует ли любовь с первого взгляда, или это всего лишь «химия»? Сможет ли главный герой снова встретить девушку, которую так глупо потерял в тот вечер?
В книге собраны разнохарактерные стихи и песни Артура Арапова, написанные в конце XX и начале XXI вв. Многие представленные в сборнике песни неоднократно исполнялись со сцены, также их можно послушать в Интернете.