Звезда заводской многотиражки - [8]
— У тебя там все хорошо? — Веник тревожно побарабанил в дверь. — Помощь не нужна?
— Нормально все, — автоматически ответил я. Помахал отражению рукой. Парень за зеркалом повторил маневр. Я осторожно приблизил руку к зеркалу. Провел полосу, перечеркивая мутные разводы. Похлопал глазами.
Хотел бы я о чем-нибудь подумать, но голова стала похожа на воздушный шар. Пустая и гулкая.
— Ты кто? — прошептал я одними губами. Чтобы Веник меня не услышал и не решил, что я кукушечкой поехал. Что в моей ситуации, в общем-то, вполне логично. Я крепко зажмурился. Сосчитал мысленно до десяти, потом снова открыл глаза. Герой социалистического строительства все еще был за зеркалом. А меня не было.
Хозяйственное мыло выскользнуло из ослабевшей одним махом ладони, брызги холодной воды попали на рубашку и расплылись на голубой ткани темными пятнами.
Я все еще сплю?
Надо же, реалистичный сон какой...
Я посмотрел на свои ладони. Если это и сон, то какой-то очень реалистичный. Обычно, когда во сне пытаешься что-то рассмотреть в деталях, картинка расплывается, появляются какие-то артефакты на боковом зрении. Я быстро поднял глаза обратно к зеркалу.
Ничего не изменилось.
Там все еще был кто-то молодой и красивый. А меня, старого и, как сказал Сережа, фактурного, там не было.
Я тряхнул головой. Положил на место мыло. Оттер руки от его скользких следов под все еще ледяной водой. Почувствовал, как моя кожа покрылась мурашками, а волоски на предплечьях встали дыбом. Посмотрел на висящее на крючке рядом с зеркалом ветхое сероватое вафельное полотенце с влажными пятнами. Стряхнул воду с рук и протер их об штаны.
Открыл шпингалет и вышел в коридор. На деревянных ногах. И голова деревянная. Ни тени мысли. Шоковая пустота.
— Слушай, ты... это... Надо было тебя предупредить про разбитую голову, — затараторил Веник, как только я вышел. — Вообще они сказали, что ты был уже мертв, когда они приехали. Я думал, что череп проломлен, но трогать мне тебя запретили, сказали, чтобы поставил, как есть. Расследование будет, эксперт должен заключение делать, утром приедет. Может, закуришь, все-таки?
— П...Пожалуй, — я медленно кивнул, взял протянутую Веником пачку. Тряхнул легонько, вытянул бумажный цилиндр. Покрутил в руках. На пол посыпалсиь табачные крошки. Как вообще курят папиросы? Вроде как-то сминают сначала. Ну да, логично. Если так оставить, то вместе с дымом получишь полный рот табака.
Веник чиркнул спичкой. Толстенький такой коробок с фиолетовыми стенками. Желто-красная этикетка с надписью «Спички хозяйственные. Цена 2 коп». Бабушку он что ли какую-то ограбил? Моя такие же покупала, когда был пацаном, стаскивал от ее газовой плиты точно такие же коробки. Все равно у нее в шкафу их целая коробка была.
Я затянулся. Дымом обожгло губы, потом продрало до самого желудка. Я закашлялся, на глазах выступили слезы.
— Ох ты ж... — я отдышался. Посмотрел на дымящуюся в пальцах папиросу. Как они курят этот ужас вообще? Или... В голове поплыло так, будто я закурил впервые после очень долгого перерыва. Я затянулся еще раз. Фу, гадость все-таки... Потушил папиросу в металлическом судке, который у Веника явно был пепельницей.
— Сообразим чайку? — предложил Веник. Как-то он напрягся резко, когда я из туалета вышел. Осторожно так стал общаться, будто я сумасшедший или что-то вроде того.
А я не сумасшедший, кстати?
Я покрутил головой, в поисках какой-нибудь отражающей поверхности. Ну, вдруг в туалете просто зеркало испорченное? Мало ли, какой-нибудь хохмач прикрутил туда экран, а чуть выше — глазок камеры. И нейросеть вместо отражения показывает там каких-то других людей. Что-то такое смотрел недавно.
Типа, вас снимает скрытая камера.
Стоп.
Так может это и есть розыгрыш?
Подсыпали что-то на работе в чай, потом мне приснился развесистый сон про завод и увольнение, а меня, тем временем, привезли в морг и положили на каталку. А тут вокруг сплошные камеры стримят. И зрители смотрят, как я офигеваю.
Я снова огляделся, прикидывая, в каких местах можно было спрятать скрытые камеры.
— Пойдем в комнату отдыха, серьезно, — Веня подошел ко мне, бережно ухватил за плечи и начал подталкивать к двери. — У меня там кипятильник есть, вроде печенье осталось еще, Юрила вчера приносил. Чайку попьем... А то ты зеленый совсем. Пойдем, пойдем.
Сопротивляться я не стал.
— Вот сюда, вот сюда... — Веник предупредитель открыл передо мной обшарпанную деревянную дверь, покрытую такой же скучной светло-зеленой краской, что и стены до половины. За ней обнаружился короткий коридорчик. За приоткрытой дверью направо — душевая. Квадратный поддон, кран, гибкий шланг с лейкой. Резиновый коврик. Занавески нет. За дверью налево — крохотная комната. Две деревянные кровати с покрывалами зелено-серого окраса, окно, наглухо закрашенное, сероватая тюлевая занавеска. Тумбочка, на тумбочке стакан с кучей авторучек и обгрызенных карандашей. И почему-то литровая банка. В этой комнате тоже была раковина. Кажется, тут водопроводом оборудовано чуть ли не каждое помещение вообще.
Веник усадил меня на кровать и принялся суетиться. Налил в банку воды из-под крана, сунул в нее кипятильник, воткнул вилку в розетку. Металлические завитки тут же покрылись пузырями. В этом морге что, пунктик на ретро? Электрический чайник не могли купить?
Сначала я выносил мозг дочери-подростку на тему "kak вести себя в коллективе", а потом вдруг оказался в 1980 году в теле четырнадцатилетнего парня. Которого родители на все лето отправляют в пионерский лагерь. Иронично. Неожиданная возможность доказать правдивость своих аргументов. Ну что, раз-два, левой-правой, "Всегда готов!", зарница, пионерская зорька! Смогу повторить?
Началась вторая смена в пионерском лагере "Дружных", а я продолжаю оставаться в теле четырнадцатилетнего Кирилла Крамского. Обычного подростка в обычном тысяча девятьсот восьмидесятом году. Обычный взрослый из двадцатых годов двадцать первого века. Уже немного освоился и даже начал получать удовольствие от так странно сложившихся обстоятельств.
Меня предали те, кому я доверял больше, чем себе. Мое имя вычеркнули со страниц истории, а уста мои замкнули чарами, чтобы я никогда не смог рассказать правду о той смуте. Весь мой род приговорили к смерти, но мне достался приговор более жестокий — ЖИЗНЬ. Я должен был жить и безмолвно наблюдать, как Российская Империя существует без меня. Но я не сдался. Я ждал почти полвека, чтобы получить возможность отплатить предателям той же монетой. Могущественная сила отправила меня на сто лет назад, в тело одного из моих родичей.
Однажды в какой-то реальности российский император выбрал в жены не ту принцессу, и локомотив мировой истории покатился по совершенно другим рельсам… Я вернулся в Петербург, отслужив три года по контракту. Вот только привыкнуть к прежней жизни у меня не вышло. Так что я сел на поезд и поехал в Сибирь. В поисках новой жизни или нового себя. По дороге неведомый стрелочник отправил мой вагон по другим рельсам и в совершенно другую реальность. Нет, поезд привез меня в Сибирь. Только Сибирь оказалась совсем другая.
«Готова продать душу дьяволу за шанс всё изменить», – подумала я и… попала. В параллельную вселенную, где этот шанс появился, но с привычным миром соседствует магия, а я сама оказалась непонятно чем. И ладно бы как обычные попаданки сразу во всём разобралась или появился бы кто-нибудь, умирающий от желания мне всё объяснить. Попаданкам везёт? Нормальным – может быть, а мне повезло проснуться в логове вендиго – чудовища-людоеда. И ни помощью от суперсил, ни принцами на белом коне поблизости даже не попахивало…
Обычный молодой парень случайно получает игровые способности в реале, а с их помощью при небольшой удаче и к магии удается приобщиться. Могущество и власть, приключения и сокровища манят нашего героя. Вот только враг силен,а жизнь пока что, всего одна. .
Как может протекать жизнь обычной Одарённой девушки в недалёком 2115 году? Спокойно и размеренно: обычная работа по отслеживанию новостей в отделе службы безопасности России; вполне простая теневая подработка на Общество Одарённых по вычислению злоумышленников и рецидивистов; стандартные разногласия внутри отдела между военными и штатскими сотрудниками, между Одарёнными и обычными людьми. Впрочем, всё как и всегда, если бы не одно происшествие, сбившее все планы – появление невесть откуда взявшегося необычного Одарённого.
Космическая фантастика. Приключение, о первом полете человека на другую планету. Автор, отправляет читателя, совместно с пятерыми астронавтами Аэрокосмического агентства совершить этот опасный полет за 55 миллионов километров от земли, на Марс. Вместе с ними совершить героические поступки, осуществить первые шаги по планете, изучить её и сделать из этого всего выводы, почувствовать то, что переживут астронавты. Решить вместе с ними, выполнить миссию или спасти собственные жизни.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.