Звезда сироты - [4]

Его похититель был очень богатым человеком.

Наблюдения прервал полный обиды из-за невнимания голос девочки:

– Ты хочешь посмотреть ее или нет?

Флинкс пожелал, чтобы подрагивание в правом предплечье поутихло.

– Разумеется, – рассеянно кивнул он.

Улыбка вернулась, когда девочка сунула руку в карман комбинезона. Она подошла поближе, гордо разжала кулачок, показывая что-то, лежащее на ладони. Флинкс увидел, что это миниатюрное пианино, сделанное целиком из филигранного золота и настоящего жемчуга.

– Оно действительно играет, – взволнованно сообщила она ему.

Она дотронулась до крошечных клавиш, и Флинкс прислушался к почти невоспринимаемым нотам.

– Это для моей куклы.

– Оно очень красивое, – похвалил Флинкс, вспоминая времена, когда такая игрушка стоила бы ему кредитов больше, чем он мечтал когда-нибудь иметь. – А где сейчас твой папочка?

– Здесь.

Флинкс повернулся к источнику этого простого и все же каким-то образом угрожающего слова.

– Да, я уже знаю, что вас зовут Флинкс, – сказал вошедший, махнув унизанной кольцами рукой. – Я знаю о вас уже многое.

Из шаровидной тени появились два человека. У одного была вмятина в черепе, наполовину оплавленная каким-то сильнейшим жаром и лишь приблизительно реконструированная инженерами от медицины. Его спутник-коротышка проявлял теперь больше самообладания, чем когда держал для Флинкса шприц в туалете у Симма.

Коммерсант снова обратился к нему:

– Меня зовут Конда Чаллис. Наверное, вы слышали обо мне?

Флинкс медленно кивнул:

– Я знаю о вашей фирме.

– Хорошо, – отозвался Чаллис. – Всегда приятно быть узнанным, и это избавляет от определенных объяснений.

Неприятное пульсирование в правом плече Флинкса начало утихать, когда вошедший расположился в поджидавшем его кресле. От Флинкса его отделял круглый плоский стол из металла и пластика. Полулицый и его низкорослая тень расположились поудобней – но не слишком удобно, заметил Флинкс – рядом с ними.

– Я вижу, Махнахми, ты развлекала нашего гостя, – обратился Чаллис к девочке. – Теперь пойди куда-нибудь и поиграй, как положено пай-девочке.

– Нет. Я хочу остаться и посмотреть.

– Посмотреть? – напрягся Флинкс. – Что посмотреть?

– Он собирается воспользоваться кристаллом. Я знаю это! – Она повернулась к Чаллису:

– Пожалуйста, папочка, позволь мне остаться и посмотреть! Я ни слова не скажу, обещаю.

– Извини, детка, как-нибудь в другой раз.

– Как-нибудь в другой раз, как-нибудь в другой раз, – повторила она. – Ты никогда не даешь мне посмотреть. Никогда, никогда, никогда! – И столь же быстро, как солнце, вспыхнувшее после ливня, ее лицо озарила широкая улыбка. – Ну ладно, но позволь мне хотя бы попрощаться с ним.

Когда Чаллис нетерпеливым кивком дал добро, она разве что не прыгнула в объятия Флинкса. К большому его расстройству, она обвила его руками и ногами, чмокнула в щеку и прошептала в правое ухо ритмичным, незрелым сопрано:

– Лучше делай, что он тебе говорит, Флинкс, или он выпустит тебе кишки.

Каким-то образом он сумел сохранить на лице нейтральное выражение, когда она отпустила его с обезоруживающе невинной улыбкой.

– Пока. Может быть, папочка позволит нам потом поиграть. – Повернувшись, она вприпрыжку выбежала из комнаты через дверь в противоположной стене.

– Э… интересная девочка, – сглотнув, заметил Флинкс.

– Ну разве она не очаровательна, – согласился Чаллис. – Мать ее была исключительно красива.

– Значит, вы женаты? Вы мне кажетесь человеком не того типа.

Коммерсант, похоже, был искренне шокирован:

– Я – с пожизненными брачными узами? Мой милый мальчик! Ее мать была куплена прямо здесь, в Дралларе, много лет назад. Прилагаемая родословная утверждала, что она обладала исключительными талантами. Они оказались очень небольшие, пригодные для салонных фокусов, но мало для чего еще. Она, однако, была способна и на кое-что еще, так что я считал, что деньги потрачены не совсем напрасно. Единственным недостатком было рождение этого ребенка, произошедшее в результате моего опоздания на стандартную дебиоинъекцию. Я не думал, что задержка будет иметь значение. – Он пожал плечами. – Но я ошибся. Ее мать доставляла мне удовольствие, поэтому я разрешил ей родить девочку… У меня, однако, есть склонность не беречь свое имущество. Мать после этого прожила недолго. Временами я чувствую, что девочка унаследовала мизерные таланты своей матери, но все попытки доказать это потерпели неудачу.

– И все же, несмотря на это, вы продолжаете держать ее при себе, – с любопытством заметил Флинкс. На секунду Чаллис, похоже, смутился, ощущение, которое быстро прошло.

– На самом деле, это не так уж и загадочно. Учитывая, как умерла ее мать, о чем девочка не знает, я испытываю некоторое чувство ответственности за нее. Хотя я не особенно люблю детей, она подчиняется с охотой, какой могут позавидовать и те, кто постарше ее. – Он широко усмехнулся, и у Флинкса возникло впечатление голого белого черепа, наполненного ломаными ледяными торосами.

– Она достаточно большая, чтобы понимать: если она не будет слушаться, я просто-напросто продам ее. – Чаллис нагнулся вперед, сопя от усилия положить грудь на выпирающий живот. – Однако, вас доставили сюда не для того, чтобы обсуждать детали моей домашней жизни.