Звезда с неба - [46]
— Ты думаешь только о себе! — начинает сердиться Такк. — Ты должен радоваться, что будущие люди увидят красивые деревья, посаженные под линеечку!
— Но неужели из-за этого нельзя сохранить хотя бы одно, растущее само по себе?
— Понимаешь, — неожиданно вставляет Тикк, — велик соблазн. Когда в руках у тебя машина, как не воспользоваться? И вообще, если ты сильнее, почему бы тебе не поиграть силой? Бульдозер сильнее дерева, автомобиль быстрее пешехода, техника сильнее природы… Техника, конечно, начинала новые эры и новые эпохи. Она резко изменяла производственные отношения людей. Она меняла этический стандарт. Однако, насколько я помню, люди были заняты своими обыденными делами и удивлялись с некоторым опозданием. И вообще они удивлялись довольно часто невпопад…
— Обидно, — сказал я, и Тикк неожиданно рассмеялся.
— Слушай, Такк! Ты помнишь Диогена?
— Какого? Который в бочке жил? Конечно, помню. Ты ещё сыграл с ним злую шутку по своему обыкновению.
— Тикк! — строго спросил я. — Что ты сделал с Диогеном?
— Фонарь стащил.
— Какой фонарь?
— Ну он ходил днём с фонарём. У него спрашивают: «Диоген, Диоген, что ты ищешь днём с фонарём?» — «Человека ищу». И все люди страшно удивлялись. А я у него фонарь стащил. Вот он ходит без фонаря. У него спрашивают: «Диоген, Диоген! Чего ты ищешь?» — «Фонарь, говорит, ищу!»
И все сразу перестали удивляться.
— Значит, это ты украл у Диогена фонарь?
Тикк скромно опускает глаза:
— Было дело…
— Тикк! Ты нехорошо поступил с Диогеном[14]. Ты нарушил правила игры и поставил его в смешное положение.
— Нет, — сказал Тикк, — я не хотел его ставить в смешное положение. Я хотел поставить в смешное положение тех, кого удивляют поиски Человека. А ведь это так естественно — искать Человека и так неестественно красть фонари… Но, увы, я ошибся…
— Да, — сказал я, — ты ошибся. Ты сделал опыт на довольно ранней стадии развития, и тебя не поняли…
Это, оказывается, очень важно — уметь удивиться вовремя. Это, оказывается, не так просто. Ну что стоило удивиться девушке, встретившей марсианина? Может быть, жизнь её от этого была бы интереснее… Ну что стоило тем морякам удивиться мужеству раненой птицы, а не ловить её при помощи локатора? Может быть, они бы вылечили её и стали бы добрее… Ну что стоило бульдозеристу удивиться красоте вяза?! Может быть, его удивление передалось бы тем, кто планировал домовый участок, и вяз остался бы цел… Ну что стоило людям не удивляться тому, что Диоген ищет Человека? Может быть, они помогли бы ему на свою собственную пользу…
И как будет хорошо, если в самый момент борьбы за кубок между «Спартаком» и «Динамо» на стадион опустится Межпланетный корабль, из которого выйдут посланцы далёких миров, и стадион, вместо того чтобы закричать: «Хулиганов — с поля!» — ничего не закричит, а удивится, что бывают на свете события ещё более значительные, чем решающий штрафной удар по футбольным воротам…
ЭПИЛОГ
— Ну вот, — сказал Тикк, тронув носком башмачка тоненькую стопку чистой бумаги, которая ещё совсем недавно была толстой, — дело идёт к концу. Песок времени просыпался сквозь отверстие дела, как выразился один мой знакомый историограф лет семьсот назад. Ты забрался в дебри настоящего, а из этого лабиринта ещё никто не выбирался при жизни. Самая лучшая капля чернил — это та, которой пишут первую букву. Но та, которой пишут последнюю, тоже ничем не хуже. Ты поставишь точку и понесёшь свою книгу в издательство, а мы с Такком отправимся дальше, потому что время не ждёт.
— Жаль, — говорю я, — могли бы подождать, пока я вернусь из издательства. — Куда же вы теперь, ребята?
— Мы уходим дальше. Тебе очень интересно, что скажут в издательстве через час, а нам очень интересно узнать, что будет дальше — через сто лет и через тысячу. У каждого — свои интересы. Мы с тобой поставлены в неравные условия. Мы видели то, чего не видел ты, и увидим то, чего ты не увидишь… А впрочем, в одном мы с тобой равны: и ты, и мы не видели ещё завтрашнего дня. Будь здоров и весел! Пока!
— Позвольте, ребята, вы противоречите самим себе! Вы же предсказываете только прошлое и не интересуетесь будущим!
— Как бы не так! — возражает Тикк. — Ведь выдумал нас ты? Стало быть, выдумал по модели, которой располагаешь? И если будущим интересуешься ты — так мы тоже не можем им не интересоваться. Сначала мы старались вести себя так, как ты нам предписал. Но мы же развивались! И вышли из рамок твоих предписаний. Так всегда бывает. До свиданья!
— До свиданья, ребята… Я очень привык к вам за это время. Вы очень помогли мне в работе.
— Время всем помогает в работе.
— Вы очень обнадёживали меня, когда я сомневался.
— И этому помогает время.
— И ещё вы развлекали меня играми, когда я уставал, и напоминали, что пора потехи миновала и наступил час дела.
— И этому помогает время.
— Я слушал ваши рассказы и видел эпохи радостные и эпохи мрачные…
— Разве? Ты плохо слушал. Эпохи были только такие, какие были. И в радостное время люди, бывало, плакали, и в жестокие времена люди, бывало, смеялись. Но смеялись они всё-таки чаще потому, что никогда не жили без надежд…
— Наверно, вы правы… Я привык к вашим спорам и потасовкам, к вашим голосам и даже к вашим костюмчикам, которые так вам к лицу.
Леонид Лиходеев широко известен как острый, наблюдательный писатель. Его фельетоны, напечатанные в «Правде», «Известиях», «Литературной газете», в журналах, издавались отдельными книгами. Он — автор романов «Я и мой автомобиль», «Четыре главы из жизни Марьи Николаевны», «Семь пятниц», а также книг «Боги, которые лепят горшки», «Цена умиления», «Искусство это искусство», «Местное время», «Тайна электричества» и др. В последнее время писатель работает над исторической темой.Его повесть «Сначала было слово» рассказывает о Петре Заичневском, который написал знаменитую прокламацию «Молодая Россия».
Леонид Израилевич Лиходеев (наст. фамилия Лидес) (Родился 14 апреля 1921, Юзовка, ныне Донецк, Украина — Умер 6 ноября 1994, Москва) — русский писатель.Учился в Одесском университете, летом 1941 невоеннообязанный Лиходеев добровольцем ушёл на фронт, где работал газетчиком. Работал в Краснодарской газете, затем, переехав в Москву, учился в Литературном институте им. А. М. Горького.Начал литературную работу в 1948, как поэт. Опубликовал сборники стихов «Покорение пустыни» (1953), «Своими глазами» (1955), «Открытое окно» (1957).С 1957 выступал с очерками и фельетонами (Поездка в Тофаларию, 1958; Волга впадает в Каспийское море, 1960; Местное время, 1963; Колесо над землей, 1971) и автор художественных повестей (История одной поездки, 1957; Я — парень сознательный, 1961), в которых уже проявился почерк будущего Лиходеева — острого полемиста и сатирика, главной мишенью которого становится мещанская психология, собственнические инстинкты, шаблонное мышление, ханжество, пошлость, демагогия, лицемерие и эстетическое убожество (Хищница, Духовная Сухаревка, Нравственность из-за угла, Овал, Флигель-аксельбант, Цена умиления, Винтики-шпунтики и др.
Опубликовано в журнале «Юность» № 10, 1963 Рисунки И. Оффенгендена.
Дэниэл Тюдор работал в Корее корреспондентом и прожил в Сеуле несколько лет. В этой книге он описывает настоящую жизнь северокорейцев и приоткрывает завесу над одной из самых таинственных стран мира. Прочитав эту книгу, вы удивитесь тому, какими разными могут быть человеческие ценности.
История и современность, № 1, март 2006 98–128.
Этот том «Истории культуры народов мира» целиком отдан Древней Греции, в которой всего за несколько столетий было придумано и создано столько, что этого вполне хватило на остальные два с лишним тысячелетия развития европейской цивилизации. Древние эллины были талантливы во всем — в сооружении храмов и театральном искусстве, в строительстве кораблей и мореплавании, в устройстве военных машин и гимнасиев, не говоря уже о мелких бытовых деталях: бесчисленных флакончиках и футлярчиках для косметики, вазах и других обиходных предметах, при помощи которых наша жизнь навсегда стала удобнее и уютнее.«История культуры народов мира» — уникальное издание, в котором описаны костюмы, оружие, мебель, посуда и архитектурные сооружения народов нашей планеты начиная с IV тысячелетия до н. э.
Богато и многообразно кукольное и рисованное кино социалистических стран, занимающее ведущее место в мировой мультипликации. В книге рассматриваются эстетические проблемы мультипликации, её специфика, прослеживаются пути развития национальных школ этого вида искусства.
Датский кинорежиссер Карл Теодор Дрейер снял 14 полнометражных фильмов, пережил переход от немого кинематографа к звуковому и от черно-белого – к цветному, между съемками своего великого кино подрабатывал газетной критикой и заказными короткометражками и десятилетиями вынашивал замысел фильма о жизни Христа. В сборник «О кино» вошли интервью с Дрейером и его главные критические и теоретические статьи.
Новая книга политолога с мировым именем, к мнению которого прислушивается руководство основных государств, президента Center on Global Interests в Вашингтоне Николая Злобина – это попытка впервые разобраться в образе мыслей и основных ценностях, разделяемых большинством жителей США, понять, как и кем формируется американский характер, каковы главные комплексы и фобии, присущие американцам, во что они верят и во что не верят, как смотрят на себя, свою страну и весь мир, и главное, как все это отражается в политике США.