Звезда перед рассветом - [18]
С искренними пожеланиями благополучия и всяческих удач,
Остаюсь всегда Ваш Аркадий Андреевич Арабажин
22 октября 1914 года».
Дочитав письмо, Адам как будто бы побледнел еще больше, но тем не менее отчетливо взял себя в руки.
– Благодарю вас, Раиса Прокопьевна. Возьмите. Простите мое, нарушающее все границы, нетерпение. Оно объяснимо вполне, но тем не менее никак не извинительно. Аркадий Андреевич был моим самым близким и, возможно, единственным другом…
– Был?! – Раиса, разом задохнувшись, поднесла ко рту дрожащие пальцы. – Разве он…
– Согласно полученным нами сведениям, Аркадий погиб 24 октября, через два дня после написания этого письма.
– Боже мой! Какой ужас! Бедненький Аркадий Андреевич! И еще больше бедный – вы!
Адам взглянул на женщину с удивлением.
Раиса вытерла слезы и деловито пояснила свою мысль:
– Он-то ведь врач, людей спасал, и погиб за то. Стало быть, сейчас уже с ангелами у Бога, в довольстве, с райским прибытком. А вот у вас, голубчик Адам Михайлович, убыток страшный – лучший друг погиб, и в сердце пустота, так и тянет, и тянет сквозняком и болью…
– Да! – Адам зажмурился, и вдруг перед этой откровенно глуповатой, пухлой, совершенно чужой ему женщиной, высказал то, что носил в себе и не доверял никому. Говоря, торопился, едва не захлебывался словами, словно опасался не успеть. – Именно – пустота! Именно – сердечный сквозняк! Вдруг, ни с того ни с сего – пустое место там, где всегда было наполнено. Мы вместе росли, мужали, но уж давно жили в разных городах, виделись хорошо если три-четыре раза за год. Он писал мне, а я и писем писать не люблю… Но была, была какая-то нитка нерасторжимая. Тянулась от него ко мне. И теперь каждый день, едва ли не каждый час: о, вот это надо непременно Аркаше сказать… А вот с этим Аркашка ни за что не согласится, и славно будет поспорить… Не будет никогда! Невыносимо! И страшно, как в темной комнате в детстве – куда же он ушел без меня?
– Ох вы, голубчик Адам Михайлович! – Раиса шагнула вперед и приняла мужчину в свои мягкие, пахнущие цветочным медом объятия.
Кауфман дернулся было в нервном испуге, но тут же, ослабев, поддался странной ее ласке – не любовной, не материнской… Какой?
А Раиса гладила его по голове, по плечам, по спине и самозабвенно плакала за него, сладкими долгожданными слезами, с подвывом, выплакивая миру неожиданную для самого Адама, звериную тоску по погибшему другу, которому он столько всего не успел сказать, показать, рассказать… И теперь уже никогда-а-а…
После Раиса вытерла покрасневшее лицо, убрала в сумочку промокший платок, достала свежий:
– Слезлива я, за собой знаю, потому всегда запас ношу. Вы уж простите меня, голубчик Адам Михайлович…
Адам, на дрожащих ногах, мучительно стыдясь наступившего столь странным образом облегчения, прятал глаза.
– Что ж, – сказал он наконец. – Вам, как я понимаю, надобно возможно скорее отыскать вот этого человека из письма, раненного, которого привезли в Петроград… как его фамилия?
– Камарич. Лука Евгеньевич Камарич.
– Серб, что ли? Да это не важно, главное – не Иванов и не Петров, думаю, отыщется быстро. Дата нам известна, номер Аркашиного поезда – тоже. Есть у меня один человек знакомый в госпитальном управлении…
– Спасибо вам, голубчик Адам Михайлович, спасибо! Буду молиться за вас…
– Молитесь за тех, кто на фронте, им нужнее, – сухо предложил Адам. – Вам есть где остановиться?
– Я еще не думала. Гостиницы…
– Город переполнен. Мобилизация… Я дам вам сейчас один адрес, там должны быть комнаты. Придете ко мне завтра, после семи вечера, в больницу на Мойке. Может быть, к тому времени уже удастся что-то узнать. Если нет, забросим невод пошире и будем ждать… А вы Луку Евгеньевича давно ли знаете? – не удержался Адам.
Почему-то ему казалось, что перед ним – мимолетная интрижка пылкой пышнотелой вдовушки и лихого Аркашиного приятеля-ловеласа, серьезность и даже трагизм которой придала разразившаяся война. Или ему уже хотелось, чтобы дело обстояло именно так?
– Да уж почти десять годочков, – разом развеяла все предположения Адама Раиса. – С восстания на Пресне. Я его тогда от солдатиков спасла, а он у меня бомбочку и пистолет позабыл…
– Так что ж, Лука Евгеньевич – террорист, что ли?! – нешуточно изумился Кауфман.
Меньше всего Раиса Прокопьевна была похожа на подругу революционера-бомбиста.
– Не без того, спаси его Господи… – вздохнула женщина. – Не без того… Ну так я вас больше от трудов отвлекать не стану. Пойду теперь. А завтречка приду непременно, как вы сказали…
– И зачем только ты, Адамчик, мечтаешь построить в России еще один сумасшедший дом? – пробормотал Кауфман себе под нос, проводив Раису до дверей и оставшись один. – И по каким, собственно, признакам ты, если дойдет до дела, станешь определять: кого туда сажать, а кого оставлять снаружи?
С уходом Раисы у него возникло странное ощущение. Как будто она не только ушла сама по себе, но и унесла что-то с собой. Что бы это могло быть?
Быстрый поиск, предпринятый знакомым Адама, ничего не принес. В сводных списках солдат, находящихся на излечении в петроградских госпиталях, Лука Камарич не значился. В списках умерших – тоже. Среди выписавшихся из госпиталей его фамилия также не встречалась.
Повесть Екатерины Мурашовой «Класс коррекции» сильно выделяется в общем потоке современной отечественной подростковой литературы. Тема детей — отбросов общества, зачастую умственно неполноценных, инвалидов, социально запущенных, слишком неудобна и некрасива, трудно решиться говорить об этом. Но у автора получается жизнелюбивое, оптимистическое произведение там, где, кажется, ни о каком оптимизме и речи быть не может.Мурашова не развлекает читателя, не заигрывает с ним. Она призывает читающего подростка к совместной душевной и нравственной работе, помогает через соучастие, сочувствие героям книги осознать себя как человека, личность, гражданина.
Это история об отважном русском купце-путешественнике XV века Афанасии Никитине и его путешествии в Индию.
Эта повесть — о столкновении интересов двух подростковых компаний — благополучных питерских гимназистов и пригородных беспризорников. Время действия — 90-е годы XX века. И хотя воссозданная в повести жизнь прагматична, а порой и жестока, в ней нет безысходности, а есть место и родительской любви, и заботе о слабых и привязанности к ним, и чистейшей влюблённости, жертвенности и благородству. Читаешь повесть, глядишь на героев, и как короста слезает, а под ней оказывается живая, «маленькая пушистая душа».
Екатерина Мурашова – известный семейный и возрастной психолог. Помимо своей основной, консультационной, практики, она пишет научно-популярные книги для родителей о детстве, взрослении и воспитании, а также ведет свой блог в Интернете. В своих работах она рассказывает о людях, которые каждый день приходят к ней за советом. Вслушиваясь в их рассказы, всматриваясь в их истории, автор этой книги снова и снова приходит к выводу, что не существует готовых рецептов для всех, есть только одно уникальное решение для каждой семьи и – простое человеческое понимание для каждого из нас.
Новый роман от автора бестселлеров «Волкодав», «Валькирия», «Кудеяр», «Те же и Скунс» Марии Семёновой и обладателя премии «Заветная мечта» Екатерины Мурашовой!Под воздействием могущественной, непреодолимой силы Кольский полуостров неожиданно становится точкой притяжения для совершенно различных людей. Повинуясь внезапному импульсу, сюда устремляется группа физиков из Питера, европейцы-уфологи, прослышавшие о загадочных явлениях в северных широтах, гринписовцы, обеспокоенные экологической ситуацией в этом районе, и другие, зачастую довольно странные личности.
Мир меняется вместе с главными своими координатами – материальным и медийным пространством. Неизменной остается только человеческая природа.Семейный психолог Екатерина Мурашова вот уже более двадцати лет ведет прием в обычной районной поликлинике Санкт-Петербурга. В этой книге она продолжает делиться непридуманными историями из своей практики. Проблемы, с которыми к ней приходят люди, выглядят порой нерешаемыми. Чтобы им помочь, надо разобраться в целом калейдоскопе обстоятельств самого разного свойства.И очень часто ей на помощь приходит, помимо профессионального, ее собственный человеческий опыт.
Он хотел обвенчаться с ней и представить ее в Шервуде как свою супругу – она вернула ему слово и пожелала стать вольным стрелком. Он позволил, и она увидела его в прежде незнакомом ей облике строгого и взыскательного командира, справедливого, но жесткого правителя. Она осознала, что в жизни лесной державы нет места бесшабашным вольностям, о которых из уст в уста передаются легенды. Ряд событий наводит его на мысли о предателе в Шервуде, но эти мысли он пока хранит при себе, понимая, на кого падет подозрение.
Увы, прекрасные принцы приходят на помощь только в сказках. И Эльза поняла это довольно быстро. Приходится все делать самой — спасать королевство, свою семью, жизнь, и согласиться выйти замуж за тирана, убившего ее отца, и захватившего дом. Однако она не так глупа, чтобы сразу опустить руки. И самоуверенный жених поймет, что принцессы могут не только вышивать крестиком. А особенно разозленные принцессы.
СССР, конец 70-х. Вчерашний студент Олег Хайдаров из абсолютно мирной и беспечной Москвы попадает в пылающую войной Анголу, которая только что рассталась с колониальным прошлым и уже погрузилась в кровавую, затянувшуюся на два десятилетия гражданскую бойню. Война перемалывает личные отношения, юношеский романтизм, детские представления о добре и зле. Здесь прочитанные книги становятся бесполезной макулатурой, дикие звери в африканской саванне обретают узнаваемые человеческие черты, свобода превращается в призрак долгого и тернистого пути в бесконечность, Родина кончается на лжи и предательстве близких и начинается вновь, когда возникают надежда, вера и любовь…
Покинув стены Смольного института, юная Алина Осоргина (née Головина) стала фрейлиной императрицы, любовницей императора и вошла в высший петербургский свет — а значит, стала заинтересованной свидетельницей драмы, развернувшейся зимой 1836-го и приведшей к дуэли на Черной речке 27 января 1837 года. На обложке: Алексей Тыранов, «Портрет неизвестной в лиловой шали», 1830-е годы. Холст, масло. Государственный Русский музей, СПб.
Это викторианский роман о любви, ошибках и заблуждениях, подлостях и истинном благородстве…
После долгих скитаний французский рыцарь Раймонд де Клер поступил на службу к польскому королю Владиславу Ягелло. Бесстрашный воин не догадывался, что вдали от родины найдет то, что искал долгие годы. Пан Янек, едва не погибший от меча Раймонда, стал его верным другом и побратимом. А красавица Ясенка, дочь мазовецкого шляхтича, – женщиной, за которую он готов отдать жизнь. Чтобы спасти любимую и тех, кто стал ему дорог, Раймонд должен выступить с войском короля против жестоких и алчных рыцарей Тевтонского ордена.
Преображения продолжаются. Любовь Николаевна Осоргина-Кантакузина изо всех своих сил пытается играть роль помещицы, замужней женщины, матери и хозяйки усадьбы. Но прошлое, зов крови и, может быть, психическая болезнь снова заявляют свои права – мирный усадебный быт вокруг нее сменяется цыганским табором, карьерой танцовщицы, богемными скитаниями по предвоенной Европе. Любовь Николаевна становится Люшей Розановой, но это новое преображение не приносит счастья ни ей самой, ни тем, кто оказывается с ней рядом.
Россия охвачена гражданской войной. Кто может – бежит, кто хочет – сражается. Большинство пытаются как-то выжить. Мало кто понимает, что происходит на самом деле. В окрестностях Синих Ключей появляются диковинные образования, непосредственное участие в которых принимают хорошо знакомые читателю герои – друг Люшиного детства Степан возглавляет крестьянскую анархическую республику, поповна Маша организует отряд религиозных мстителей имени Девы Марии. В самих Синих Ключах и вовсе происходит всяческая волшебная чертовщина, которая до поры до времени заставляет держаться подальше от них и крестьян-погромщиков, и красноармейцев…Но новая власть укрепляет свои позиции и все опять рушится.