Звезда над рекой - [9]

В полумраке возникала

Эта грозная беда?

Хуже бреда,

Злее смерти

Наклонились надо мной

Зубы длинные, как жерди,

Опаленные слюной.

Выше — глаз глядел сердито,

Полный красного огня,

И огромное копыто

Сбоку целилось в меня.

Хладнокровный горожанин

Ощутил при виде их

Как бы легкое дрожанье

Всех конечностей своих.

За дощатой загородкой

Против зверя одинок,

Обладал он только щеткой,

Словно чистильщик сапог.

Но от века и до века,

Оглашая торжество,

Правит разум человека,

Воля страшная его.

Он врывается с размаха,

Видя вещи все насквозь, —

Он в кармане ищет сахар:

Укрощенье началось.

1933

Дружба

1

Конь во сне бормочет глухо,

Гривой медленно горя.

Над его высоким ухом

Подымается заря.

Бродит шорох, наступая,

Ухо тянется, дрожа.

То не ухо —

То слепая,

Первобытная душа

Видит:

Облачной тропою

Ходит рыжая луна,

И стоит у водопоя

Предводитель табуна.

Вот он вздрогнул,

Вот он замер…

Но, уздечкою звеня,

Азиатскими глазами

Дружба смотрит на меня.

2

Я возьму седло и сбрую,

Все, что скажет отделком,

Стремена отполирую

Самым мелким наждаком.

Я работу кончу первый

(Кто мне скажет: подожди)

Скоро осень и маневры,

И походы, и дожди.

Будут дни пороховые

Вплоть до яростной зимы.

Всё, товарищ, не впервые:

Старослужащие мы.

3

На Востоке ходят бури,

Тучи, полные огня.

Там давно готовы пули

Для тебя и для меня.

Но, шагая в горе боя,

Пороха багровый чад,

Отвечаю: нас с тобою

Никогда не разлучат.

Если рапорт без ответа,

Не оставят нас вдвоем, —

Мы до Реввоенсовета,

До Буденного дойдем.

Скажем: «Как, разъединенным,

Нам идти под пулемет?!»

Я ручаюсь, что Буденный

С полуслова нас поймет.

1933

Последнее стихотворение о коне

Никогда, ни под каким предлогом

Не хочу предсказывать, друзья,

И, однако, гибели берлога

Снится мне, темнея и грозя.

Вижу тучи, прущие без толку,

Отблеск дальнобойного огня,

Дальше все потеряно… И только —

Морда полумертвая коня,

Душная испарина и пена.

Это он, а вместе с ним и я,

Оба — тяжело и постепенно —

Падаем во мрак небытия.

Падаем…

Но через толщу бреда

Музыка плывет издалека, —

То растет великий шум победы,

Гул артиллерийского полка.

Так во сне моем произрастает

Истины упрямое зерно.

Что поделать? Жизнь идет простая,

С ней не согласиться мудрено.

Лето нас приветствует июлем.

Ясной радугой, грибным дождем.

Мы еще поездим,

Повоюем

И до самой смерти доживем.

1933

Встреча

О верности свидетельствуем мы…

          _____

Пустыни азиатские холмы,

И пыль путей, и мертвый прах песка,

И странствия великая тоска.

Пустая ночь ползет из края в край,

Но есть ночлег и караван-сарай,

Дикарский отдых, первобытный кров

И древнее мычание коров,

Блаженная земная суета —

Мычание домашнего скота.

Скорей гадай, шагая на огонь:

Чей у столба уже привязан конь?

Кого сегодня вздумалось судьбе

Послать ночным товарищем тебе?

Перед тобой из душной темноты

Встают его простейшие черты

И пыль путей и мертвый прах песка

На рваных отворотах пиджака.

Закон пустыни ясен с давних пор:

Два человека — длинный разговор.

Куда ведет, однако, не слепа

Его мужская трезвая тропа?

О чем имеют право говорить

Работники, присевшие курить,

Пока война идет во все концы

И Джунаида-хана молодцы

Еще несут на уровне плеча

Английскую винтовку басмача?

Он говорит сквозь волны табака: —

Порою, парень, чешется рука.

Пустыня спит, пески ее рябят,

А мне бы взвод отчаянных ребят,

И на бандита вдоль Аму-Дарьи

Уже летели б конники мои!..—

Я посмотрел на рваные слегка

Косые отвороты пиджака, —

Там проступали, как пятно воды,

Петлиц кавалерийские следы.

Я говорю:

           — Продолжим план скорей…

Сюда бы пару горных батарей,

Чтоб я услышал, как честят гостей

По глинобитным стенам крепостей,

Как очереди пушечных гранат

Во славу революции гремят. —

Мы встали с мест, лукавить перестав,

Начальствующий армии состав,

И каждый называл наверняка.

Как родину, название полка.

Мы встали, сердце верностью грузя,

Красноармейцы, конники, друзья,—

Мы вспоминали службу наших дней,

Товарищей, начальников, коней.

Республики проверенный запас!

На всех путях Союза сколько нас,

Работников, сквозь холода и зной

Раскиданных огромного страной

От моря к морю, от песка к песку.

Мы только в долгосрочном отпуску,

Пока она не позовет на бой,

Пока бойцы не встанут за тобой.

И повторяет воинский билет,

Что это отпуск. Увольненья нет.

Из книги «ДЕНЬ ОТПЛЫТИЯ»

Под звездами Азии

Звезда над рекой

Ущелье. Костра красноватые клочья.

Звезда над китайской рекою.

Нас Азия жжет пограничною ночью.

Она не дает нам покою.

Я только сказал,

Что, по скромным подсчетам,

Что так, потихоньку мечтая.

Отсюда четыре часа самолетом

До красных районов Китая,

Где с боем проходит

Над смертью бездарней

Суровое братство народа

И рвутся на клочья

В боях легендарных

Знамена Шестого похода.

Я только сказал командиру,

Что руки

Имею, способные к бою:

Я год обучался военной науке

И дружбе с отвагой любою.

Когда же дозволено будет приказом —

За лучшее дело на свете

Скрипучий подсумок набить до отказа,

Коня заседлать на рассвете?..

И только река грохотала над миром,

Трудясь, волочила каменья.

И я услыхал своего командира: —

Терпенье, товарищ. Терпенье.

1935

Граница

Я вспомню, конечно

Чернейшие травы,

Тишайшие звезды и груду

Камней у реки.

Далеко до заставы,

Которую я не забуду.

Летят комары

Миллионным отрядом,

И насторожились сурово

И умные уши овчарки,

И рядом —