Звезда моей души - [109]

Змееликая немного помолчала, видимо погрузившись в какие-то личные, не слишком приятные воспоминания.

– В общем, это уже неважно, – непоследовательно произнесла она, очевидно выпуская из своего повествования весьма длительный временной интервал. – Значимым оказалось то, что Неназываемые каким-то образом предвидели нашу судьбу и оставили глупое пророчество, сильно мешающее реализации моих планов. Проявляя чудеса изворотливости, я боролась с предсказанными событиями. Я проиграла им в первый раз, не сумев предотвратить встречу Эврелики и Арцисса, а также прозевала рождение их сына Кантора. Затем я проиграла судьбе вторично, не углядев за прытким эльфом, сумевшим соединиться с принцессой Аньерд. В результате этой встречи человеческая женщина родила эту треклятую девчонку, Йохану – Наследницу трех кланов, полукровку с сиреневыми глазами, вознамерившуюся выступить против меня. Но, – тут Банрах глумливо расхохоталась, – в итоге я сумела-таки добиться реванша и разлучила вас, тебя и ее. Победа осталась за мной! У вас ничего не получится.

– Почему? – удивился Арден, невольно вздрогнув при упоминании девушки из его снов.

– Почему?! – потрясенно переспросила богиня, не веря своим ушам. – И ты еще спрашиваешь почему? Да потому, любовь моя, что ты находишься здесь и скоро умрешь. А она пребывает там, в подвалах Блентайра, откуда уже не сумеет выбраться.

– Откуда ты все это знаешь? – не поверил юноша. – И говоришь с такой уверенностью?

– Наивный ты мой! – сладко мурлыкнула богиня. – Я не могу разгуливать по Блентайру во плоти, подобно моему глупому братцу, но зато я приставила к девчонке своего верного соглядатая. Я слепа, но вижу все происходящее с Йоханой через один змеиный глаз, – она многозначительно указала на свою зловещую прическу, – отданный шпиону, неотступно находящемуся при Наследнице. О нет, у вас нет ни единого шанса на спасение… Лаганахар станет моим! – С этими словами она жадно приникла к шее юноши, вонзая клыки глубоко под кожу, пробивая вену и начиная шумно сосать кровь.

В голове у Ардена зазвенело, перед глазами расплывались и мелькали яркие цветовые пятна, а сознание затуманилось. Но в последний миг перед тем, как утратить связь с реальностью и погрузиться в обморок, он все же сумел собрать воедино свои мысли и ощущения и послал ментальный призыв, предназначенный той, которая находилась так далеко: «Поспеши, ибо времени почти не осталось!»

Слова и образы, сгенерированные умирающим юношей, вырвались за пределы храма, передались Голосу Пустоши, обрадованно подхватившему послание, и понеслись дальше – к Блентайру, пролетая над холмами, песками и водами Алларики…

– Мы заблудились! – сконфуженно констатировал Беонир, нехотя отрываясь от фляжки с водой. – Если я ничего не путаю, то, по-сумасшедшему улепетывая от крысокошек, мы случайно свернули не в тот коридор и сбились с пути.

– Путаешь! – ехидно прищурилась Ребекка, сооружая внушительный бутерброд из остатков слегка засохшего хлеба и ломтиков подозрительно побуревшей колбасы. Закончив свой кулинарный шедевр, она протянула его мне, а ниуэ показала внушительную фигу: – В том-то и дело, что ты вечно все путаешь.

– Э-э-э? – растерянно промямлил совершенно сбитый с толку юноша, оголодало облизываясь на доставшееся мне съестное. – Ты на что это намекаешь, киска?

– Какая я тебе, во Тьму, киска! А еще осмелился меня дурой называть! Да пока боги раздавали мудрость, ты, похоже, спал, и тебя решили не будить!

Воительница возмущенно фыркнула и со словами: «Хорош воду дуть, как верблюд» – беспощадно отобрала у него заметно полегчавшую посудину, отдавая ее мне. Я сделала несколько маленьких глотков, а затем дипломатично разломила бутерброд на две равные части и поделилась с Беониром.

Лайил осуждающе покачала головой:

– Подзатыльник он заслужил, а не колбасу! – Девушка мстительно хохотнула. – А еще поцелуи у меня вымогал, балбес!

– И вовсе не поцелуи, – обиженно прочавкал юноша, налегая на свою половину бутерброда, – а всего лишь один малюсенький, скромненький поцелуйчик.

– Тоже мне скромняжка нашелся! – Ребекка одарила его уничижительным взглядом. – Дитя подземелья, сирота лаганахарская, кабыздох запутавшийся!

Под градом этих презрительных эпитетов юноша понуро сгорбился, втягивая голову в плечи и крепко обнимая руками прижатые к груди колени.

– Мы, видите ли, заблудились! – продолжала отчитывать нашего проводника лайил. – Ты на нас свою вину не сваливай, это не мы с пути сбились, а ты. Али я тут в проводники набивалась, клянясь, будто знаю здешние места как свои пять пальцев? Ась?

Беонир виновато кивнул:

– Ну ладно, признаю: это я заблудился. Ребекка, ну будь же человеком, хватит уже меня унижать, ибо лежачего – не бьют!

– Трудно все время быть человеком, люди мешают… – криво усмехнулась девушка, поразив меня жестокой правотой своего философского откровения. – А к тому же ты ведь сидишь! – спустя всего миг ехидно парировала рыжекудрая язва, вполне справедливо подчеркивая наше нынешнее положение. – Так что опять ты неправ, барбосик…

Я снисходительно улыбалась, прислушиваясь к их очередной, уже прочно вошедшей в привычку не то настоящей, не то шутливой перебранке. Собака и кошка явно не желали отступаться от застолбленных ими позиций и усиленно лезли из кожи вон всеми способами доказывая свою крутость. Причем в выборе средств они не церемонились, ведь собственный успех – безусловно, хорошо, но и чужой провал – тоже неплохо! И все это могло бы показаться чрезвычайно смешным, если бы не было таким печальным.