Звезда любви возвращается - [34]

Наконец Уиллис опрокинул Розмари на спину. Oна потянулась к нему всем телом, ее ладони заскользили по обнаженной горячей коже. Она касалась Уиллиса легко и нежно, как касается кожи тончайший шелк, солнечный луч, дуновеник ветерка. Его руки были всюду: в ее волосах, на спине, на груди. Каждое движение Уиллиса отзывалось танцем стальных мускулов под пальцами Розмари. Уиллис целовал ее плечи, шею, руки… Она не заметила, как он стянул с нее всю одежду. В какой-то момент Розмари ощутила его дыхание у своего живота и поняла, что их ничего не разделяет.

— Уиллис… — выдохнула она.

— Тихо, девочка, — ласково прошептал Уиллис. Он положил ей на бедра свои большие ладони, заставляя расслабиться закаменевшие мышцы. — Все хорошо.

Розмари закрыла глаза и полностью положилась на волю Уиллиса. Она отдавалась течению чувственного танца, отзываясь на каждое движение мужчины, от робкого до почти грубого. И когда ей стало казаться, что она больше не может, что сейчас умрет от наслаждения, Уиллис оторвался от нее и подался вперед. Он обнял Розмари за плечи, провел губами по набухшим соскам, горячей груди, чуть влажной шее и замер у ее рта.

— Розмари Марч, ты очень сексуальная женщина, — сообщил он.

Она ответила ему удовлетворенной улыбкой. Уиллис ненадолго покинул ее, чтобы раздеться, и вновь вернулся в объятия Розмари. Она ощутила прикосновение чего-то твердого к своему животу и инстинктивно протянула руки к мужским бедрам.

— Уиллис… — пораженная, Розмари с восхищением взглянула на Уиллиса.

— Я сильно изменился со школьных лет, — словно оправдываясь, но не без самодовольства кивнул он.

— Я вижу, — рассмеялась Розмари, опуская взгляд.

Без колебания и смущения Уиллис обхватил груди и мягко сжал в ладонях.

— И ты тоже изменилась. Я прекрасно помню твой нулевой размер.

Розмари потрясенно посмотрела на него.

— Но, Уиллис, я не знала, что ты замечал…

В ответ он поцеловал ее, но не страстно и пламенно, а нежно и чутко.

— Я замечал гораздо больше, чем ты думаешь, Розмари. Гораздо больше.

Прежде чем она успела осознать его слова, Уиллис крепко обнял Розмари. Она обвила его сильные ноги своими и медленно гладила ладонью по спине. В течение нескольких минут они просто лежали, сплетенные в сгусток страсти. Везапно, без всякого предупреждения, Уиллис отбросил руку Розмари и перевернулся на спину, увлекая ее за собой. С тихим стоном они соединились в одно целое. Медленно Розмари опускалась вниз, лаская руками его грудь.

— Ох, Уиллис, — прошептала она, опустившись на колени, — Уиллис…

Они двигались в рваном ритме, то нежно, то жестко, то замедляя вечный танец любви, то ускоряя его до невозможного. Розмари чувствовала как где-то глубоко внутри нарастает волна наслаждения, угрожая хлынуть наружу в любой момент. Но когда она подумала, что это мгновенье наступило, Уиллис опрокинул Розмари на спину и оказался сверху.

— Розмари, — попросил он низким голосом, — открой глаза. Прошу тебя, взгляни на меня. Я хочу видеть тебя и хочу, чтобы ты видела меня… когда мы… о…

Уиллис умолк. Они больше не нуждались в словах. Их пальцы сплелись так же тесно и страстно, как их тела, дыхание прервалось. Одно резкое движение завершило долгий путь к экстазу, и раскаленная волна наслаждения хлынула через край и захлестнула любовников.

Уиллис медленно просыпался, ощущая рядом с собой тепло второго человека.

Страхи Уиллиса по поводу неопытности с женщинами оказались совершенно напрасными. Вчера вечером их с Розмари накрыла волна желания. Они попали во власть сверхъестественного, почти животного вожделения и вели себя как опытные любовники, как настоящие эксперты секса. Он улыбнулся, когда вспомнил, сколько раз за ночь они просыпались для того, чтобы вновь погрузиться в водоворот наслаждения, вынырнуть в изнеможении и уснуть в объятиях друг друга.

Как странно, что Розмари ограничилась всего двумя мужчинами в свои тридцать лет. Конечно, это произошло не из-за нехватки желающих. Но из-за чего? Поразительный и… прекрасный факт!

Розмари все еще спала рядом с Уиллисом. Ее грудь уютно устроилась в ладонях Уиллиса, а руки лежали на его обнаженных бедрах. «Великолепный способ пробуждаться, — подумал Уиллис. — Как восхитительно было бы просыпаться так каждое утро!»

Уиллис вдохнул аромат, в котором сплелись запахи диких цветов и женского тела, и почувствонал себя самым везучим мужчиной в мире. Он открыл глаза. Солнечный свет, струящийся сквозь кружевные занавески, заставил его сощуриться.

Солнечный свет. Господи! Только не это!

Он вскочил с кровати и торопливо разбудил Розмари. Солнечный свет говорил об одном — наступило утро. Значит, Уиллис прозевал приближение Бобржиницколоницкого вчера вечером. Не веря глазам, Уиллис натянул брюки и подскочил к окну.

— Уиллис?

Он вздрогнул от звука своего имени.

Как это случилось? Как он позволил Розмари отвлечь себя? Как он мог потратить целую ночь на ласки и поцелуи, вместо того чтобы заниматься главным делом своей жизни? Как он умудрился начисто забыть о комете? Как он упустил свой шанс остаться в истории? Господи, как?

— Уиллис?

Он быстро обернулся. Больше всего на свете он желал, чтобы утро за окном и Розмари в его постели превратились в сон, в адский кошмар. Иначе его карьера разрушена. Что он скажет коллегам? А прессе? А МТИ? А всему научному обществу?