Звезда КЭЦ - [4]
- Посмотрите, посмотрите! - окликает меня Тоня.
Смотрю. Озеро как озеро. Блестит. А Тоня восхищается.
- Какая красота!
- Да, блестящее озеро, - говорю я, чтоб не обидеть Тоню.
Я СТАНОВЛЮСЬ СЫЩИКОМ
Но вот мы идём на посадку. Я вижу с дирижабля общий вид города. Он расположен в очень длинной, узкой высокогорной долине меж снеговых вершин. Долина имеет почти прямое направление с запада на восток. Возле самого города она расширяется. У южного края её находится большое горное озеро. Альпинист говорит, что оно очень глубокое.
Сотни две домов сверкают плоскими металлическими крышами. Большинство крыш белые, как алюминий, но есть и тёмные. На северном склоне горы стоит большое здание с куполом - вероятно, обсерватория. За жилыми домами фабричные корпуса.
Наш аэродром расположен в западной стороне города, в восточной лежит какой-то удивительный железнодорожный путь - с очень широкой колеёй. Он идёт до самого края долины и там, по-видимому, обрывается.
Наконец-то земля.
Мы едем в гостиницу. Я отказываюсь осматривать город: устал с дороги, и Тоня милостиво отпускает меня на отдых. Сняв ботинки, я ложусь отдохнуть на широкий диван. Какое блаженство; В голове ещё шумят моторы всяческих быстроходов, глаза слипаются. Ну, уж теперь-то я отдохну на славу!
Как будто кто-то в дверь стучит. Или это ещё гремят в голове моторы… Стучат в самом деле. Как некстати.
- Войдите! - сердито кричу я и вскакиваю с дивана.
Появляется Тоня. Она, кажется, задалась целью извести меня.
- Ну, как отдохнули! Идёмте, - говорит она.
- Куда идёмте? Почему идёмте? - громко спрашиваю я.
- Как куда? Зачем же мы приехали сюда?
Ну да. Искать человека с чёрной бородой. Понятно… Но уже вечер, и лучше заняться поисками с утра. Впрочем, протестовать бесполезно. Я молча натягиваю на плечи лёгкое ленинградское пальто, но Тоня заботливо предупреждает меня:
- Наденьте шубу. Не забывайте, что мы на высоте нескольких тысяч метров, а солнце уже зашло.
Надеваю шубу, и мы выходим на улицу.
Я вдыхаю морозный воздух и чувствую, что мне дышать трудно. Тоня замечает, как я «зеваю», и говорит:
- Вы не привыкли к разрежённому горному воздуху. Ничего, это скоро пройдёт.
- Странно, что я в гостинице не чувствовал этого, - удивляюсь я.
- А в гостинице воздух искусственно сгущён компрессором, - говорит Тоня, - не все переносят горный воздух. Некоторые совсем не выходят на улицу, и с ними консультируются на дому.
- Как жаль, что эта льгота не распространяется на специалистов по разыскиванию чёрных бород! - невесело сострил я.
Мы шли по улицам чистенького, хорошо освещённого города. Здесь была самая гладкая и самая прочная в мире мостовая - из природного выровненного и отшлифованного гранита. Мостовая-монолит.
Нам часто встречались чернобородые: видимо, среди населения было много южан.
Тоня ежеминутно дёргала меня за рукав и спрашивала: - Это не он?
Я сумрачно качал головой. Незаметно мы дошли до берега озера.
Вдруг раздался вой сирены. Эхо отдалось в горах, и разбуженные горы откликнулись унылыми завываниями. Получился леденящий душу концерт.
Берега озера осветились яркими фонарями, и озеро вспыхнуло, как зеркало в алмазной оправе. Вслед за фонарями зажглись десятки мощных прожекторов, устремив свои голубые лучи в синеву безоблачного вечернего неба. Сирена умолкла. Затихло и эхо в горах. Но город встрепенулся.
По озеру вдоль берега забегали быстроходные катера и глиссеры. Толпы народа стекались к озеру.
- Куда же вы смотрите? - услышал я голос Тони.
Этот голос напомнил мне о моей печальной обязанности. Я решительно повернулся спиной к озеру, к огням и начал выискивать в толпе бородатых людей.
Однажды мне показалось, что я увидел чернобородого незнакомца. Только я хотел сказать об этом Тоне, как вдруг она воскликнула:
- Смотрите, смотрите! - и показала на небо.
Мы увидели золотую звёздочку, приближавшуюся к земле. Толпа стихла. В наступившей тишине послышался отдалённый гром. Гром с безоблачного неба! Горы подхватили этот рокот и ответили глухой канонадой. Гром нарастал с каждой секундой, и звёздочка всё увеличивалась. Позади неё ясно обозначилась тёмная дымка, и скоро звёздочка превратилась в сигарообразное тело с плавниками. Это мог быть только межпланетный корабль. В толпе слышались восклицания:
- Кэц-семь!
- Нет, Кэц-пять!
Ракета вдруг описала небольшой круг и перевернулась кормой вниз. Пламя вырвалось из дюз, и она всё медленнее стала снижаться к озеру. Длина её намного превышала длину самого большого паровоза. И весила она, наверное, не меньше.
И вот эта тяжёлая громадина, не долетая до поверхности воды нескольких десятков метров, как бы повисла в воздухе: сила взрывающихся газов поддерживала её в висячем положении. Отбросы газов рябили и волновали поверхность воды. Клубы дыма расстилались по озеру.
Затем стальная сигара стала едва заметно опускаться и скоро кормой коснулась воды. Вода забурлила, заклокотала, зашипела. Пар окутал ракету. Взрывы прекратились. Среди пара и дыма показался верхний острый конец ракеты и опустился вниз. Тяжёлый всплеск воды. Большая волна, качая на своём гребне катера и глиссеры, пошла по озеру. Ракеты не было видно. Но вот она блеснула в лучах прожектора и закачалась на поверхности воды.
