Звезда Горна - [3]

Ну что ж, пора и мне определяться. Либо я тихо и мирно провожаю их взглядом, либо же…

А их пятеро. А меня всего один. И мне все это не слишком надо.

Но.

Когда один из бандитов, долговязый такой, заглядывал в карету, то в ней явно кто-то находился. И, по-моему, женщина. И, по-моему, совсем молодая.

Затем выяснилось, что это действительно так.

Но дело даже не в этом.

Когда бандит открыл дверцу, он громко так, со смехом заявил, чтобы леди подождала немного, совсем чуть-чуть. Потом он наглядно покажет ей, чем отличается настоящий мужчина от ненастоящего, пусть даже и благородных кровей. Да и остальные ему помогут. От нее мол, не убудет. Если же и убудет, то совсем немного, не век же ей в девицах ходить. И в уговоре насчет этого ничего сказано не было, главное — живой довезти. А кто ж от этого умирает.

Громко так сказал, чтобы все свои услышали. И свои ответили ему одобрительным смехом.

Так не должно быть, честное слово. Но их целых пять. А я по-прежнему один.

Мне вспомнился Горднер, именно его я называю своим учителем, и наш разговор, когда мы больше месяца ждали проклятых вирейцев в забытой Создателем деревушке.

— Ты хочешь стать воином, и думаешь, что становишься им, потому что от скуки мы который день звеним этими железяками? -

Я пожал плечами, трудно отвечать на вопрос, когда смысл его не совсем понятен.

— Ты отказался от денег, приличных денег, предпочтя вместо этого получить баронство. Почему? -

И вновь я пожал плечами, вопрос на этот раз понятен, но на него трудно будет ответить.

Поймешь ли ты, что мне приходится прятать свой взгляд перед всяким ничтожеством только потому, что у него, в отличие от меня, на боку висит длинная заостренная железяка, ты сам так назвал шпагу.

— Можешь не отвечать на этот вопрос, мне и так все ясно, это сложно не заметить. А видел ли ты, как валяются в ногах Императора все эти герцоги и графы, вымаливая себе прощение? Да, я видел это собственными глазами — ответил он на мой невысказанный вопрос.

— Я не стану так делать, чтобы не произошло. — По крайней мере, я сам верил в то, что говорил.

— Вот потому-то ты мне, наверное, и интересен — задумчиво произнес Горднер.

— Теперь слушай внимательно и запоминай на всю жизнь, не знаю, сколько там у тебя ее осталось. Воином ты станешь сразу же, как только поймешь, что умер еще вчера — и он замолчал, уставившись на меня тем своим взглядом, который трудно, почти невозможно выдержать.

Я же смотрел на его пояс, пытаясь обнаружить там катану. Слишком по самурайски он рассуждал, прямо кодекс Бусидо зачитывал.

Нет, катана отсутствовала напрочь. Была только шпага, ножны с дагой и пистолет с колесцовым замком, Горднер предпочитал именно такие.

— Каждый день ты должен думать, что умер накануне — продолжил он — и, если ты умер еще вчера, то тебе нет смысла бояться смерти сегодня. Любой из нас представляет собой то, что о себе думает и в чем не сомневается. Ты воин, хороший воин, но только уже мертвый. По-настоящему же ты умрешь в тот самый миг, когда засомневаешься в этом. Иди и подумай. -

Я до сих пор думаю, Горднер. И если бы хоть раз засомневался…

Карета уже преодолела мост, когда я шенкелями послал Ворона вперед.

Момент самый удобный, только один из них успел усесться верхом, поторапливая остальных, отмывающих в речной воде руки от крови.

Вот к нему то я и направился, разгоняя коня. Он главный, этот человек, в шляпе с широкими обвисшими полями и с коротким артиллерийским палашом.

Лошади Аргхальской породы славятся еще и тем, что могут с места взять такой карьер, что другим скакунам даже не снилось.

Разделяющее нас расстояние мы с Вороном преодолели буквально за несколько мгновений. Главарь среагировал похвально быстро, судорожно хватаясь правой рукой за эфес клинка. Когда мы с ним поравнялись, он уже был готов к отражению моей атаки. Но секундой раньше я направил движение Ворона чуть в сторону, даже не пытаясь замедлить его бег.

Весь расчет был на то, что длина шпаги значительно превышает длину его палаша. Расчет полностью оправдался. Проносясь мимо, я сделал выпад, наклонившись в его сторону и целясь в горло. Цель не очень удобная из-за своих размеров, но если попадешь, эффект потрясающий.

Я попал точно в цель, резко подавая локоть вперед, чтобы не остаться без оружия. Такое бывает, если лезвие слишком углубится и застрянет в теле врага. Клинок выдержал, не сломался, хотя удар получился знатный. Уже на середине моста придержал Ворона, разворачиваясь.

Мой противник сползал с лошади, держась обеими руками за развороченное горло и пуская кровавые пузыри. Не эстетично как-то получилось. Ну да ладно, какие мои годы.

Осталось три здесь и один с каретой, но она уже далеко, почти в конце подъема.

А вот и остальные, все трое. Ну что ж, трое — это уже терпимо.

Как же мне все-таки повезло, что я нарвался на обычную банду романтиков с большой дороги. Будь они чуть посерьезней, раскатали бы меня тонким слоем и ноги вытерли. Наверное, я бы даже вмешиваться не стал, себе дороже.

Взять, например, вот этого, бородача, что с коротким прямым тесаком. Ну видно же, что человек больше к вилам привык, и будь именно они у него в руках, мне со своей шпагой куда бы тяжелей пришлось, да чего там, совсем кисло. А так даже смешно становится смотреть на его потуги.