Звезда Че Гевары. История кубинских интернационалистов - [13]

23 октября 1966 года Че в последний раз приехал в аэропорт Гаваны. Через Москву и Прагу он добрался до Вены, потом до Цюриха, а оттуда далее до Франкфурта, где в магазине на Кайзерштрассе купил календарь на 1967 год. В этом календаре Че и делал пометки, ставшие впоследствии известными как «Боливийский дневник». Из Франкфурта он отправился в Париж, а оттуда в Сан-Паулу.

4 ноября 1966 года в Ла-Пас прилетел гражданин Уругвая, спецпосланник Организации американских государств, социолог Адольфо Мена. Че Гевару сопровождал его старый боевой товарищ Альберто Фернандес («Пачо»). У них было рекомендательное письмо, которым их снабдила «Таня», за подписью пресс-секретаря президента Боливии, в котором говорилось, что Адольфо Мена Гонсалес собирает информацию о социальных и экономических отношениях в боливийской деревне, в чем все национальные ведомства, а также частные лица и учреждения должны оказывать сеньору Адольфу Мене любое содействие.

7 ноября 1966 года Че прибыл на ранчо Каламина. 24 ноября через Бразилию в Боливию по панамскому паспорту № 65736 на имя Хоакина Риверы Нуньеса прибыл команданте Хуан Виталио Акунья – один из активных участников кубинской Революции, член ЦК Компартии Кубы. Вскоре он также появился на ранчо Каламина, где уже находился Че и будущие бойцы его отряда, в основном офицеры кубинской армии. 12 декабря при распределении должностей Че назначил его своим заместителем по военной части под псевдонимом «Хоакин».

31 декабря на ранчо Каламина прибыла «Таня», которая сопровождала первого секретаря ЦК Компартии Боливии Марио Монхе. Последний в начале декабря встречался на Кубе с Фиделем Кастро и обещал ему помочь Че Геваре. Весь день и всю ночь Че вел с Монхе переговоры. «Ты выбрал для партизанской войны зону, где никто не встанет на твою сторону. Ты совсем не знаешь здешних крестьян. Они не пойдут за чужестранцами», – сказал ему Монхе.

В своем «Боливийском дневнике» Че отмечает принципиальные разногласия с Монхе, который «откажется от руководства партией и добьется от неё по меньшей мере нейтралитета, и некоторые члены выйдут из её рядов, чтобы присоединиться к борьбе». Речь шла о континентальном характере герильи и интернациональном составе формирующейся Армии национального освобождения. Возглавить ее по определению мог только Че Гевара, но никак не Монхе. На следующий день, 1 января 1967 года, «утром, не вступая со мной в спор, Монхе дал мне знать, что уходит и объявит о своем выходе из руководства партии. По его мнению, миссия закончилась. Ушел он с таким видом, будто идёт на эшафот. У меня ощущение, что, узнав от Коко о моей решимости не уступать в стратегических вопросах, он воспользовался этим для ускорения разрыва, так как его доводы несостоятельны. После обеда я собрал всех и объяснил поведение Монхе».

Пленум ЦК Компартии Боливии ратифицировал позиции, принятые Монхе. Это означало, что Че оказывался без тыловой поддержки коммунистов. При этом Хорхе Колье Куэто, сменивший Монхе на посту первого секретаря ЦК КПБ, вскоре после начала военных действий в районе реки Ньянкауасу заявил: «Наше отношение к партизанскому движению можно сформулировать следующим образом: солидарность и поддержка во всем, чем только партия может помочь и поддержать его».

Новый 1967 год партизаны встретили весело. В полночь Че произнес тост и возвестил о начале континентальной революции в Латинской Америке. После праздника он отправил «Таню» в Аргентину на поиски своего друга Хорхе Рикардо Масетти, основателя и первого директора кубинского новостного агентства «Пренса Латина», который участвовал в обороне Плая-Хирон во время вторжения в заливе Свиней, а затем отправился в Алжир, чтобы сражаться в рядах Фронта национального освобождения Алжира. В 1963 году партизанский отряд Масетти по заданию Че прибыл на границу Боливии и Аргентины для создания там революционного «очага» («Foco»). Они ушли в джунгли 21 июня 1963 года. В апреле 1964 года аргентинская полиция начала их преследование. Через несколько дней все было кончено – жандармы арестовали 18 человек. Масетти среди них не было, и о его судьбе до сих пор ничего не известно.

Вместе с «Таней» Че передал новогоднее послание своему отцу, дону Эрнесто, в котором сказано и о ней: «Свои пожелания я доверил мимолётной звезде, повстречавшейся мне на пути по воле Волшебного короля». Впервые «Мимолётная звезда» снова побывала на своей родине, однако её старания заручиться действенной поддержкой со стороны местных аргентинских революционеров не увенчались успехом.

1 февраля отряд Че в составе 27 бойцов в полной выкладке отправился в трехнедельный поход по территории будущего партизанского очага с целью проверить выносливость прибывших добровольцев и изучить местность предстоящих боев. На марше следовало избегать столкновений с армией, но в то же время попытаться установить хорошие отношения с местными крестьянами, как это удалось сделать в Сьерра-Маэстре. В целом крестьяне-индейцы отнеслись к вооруженным людям с подозрением. «Обитатели этих мест непроницаемы, как скалы, – писал в своем дневнике Че. – И, глядя в глубину их глаз, видишь, что они не верят тому, что слышат… Они плохо понимают – или делают вид, что не понимают по-испански». Марш по практически непроходимой местности превратился в ад, отряд заблудился и с трудом вышел к своему вспомогательному лагерю, расположенному недалеко от базового, лишь 19 марта.