Звезда бессмертия - [19]

Задача вышла за рамки одной проблемы, одного ведомства. Ее успешное и быстрое решение в масштабах страны обеспечивало огромный экономический эффект. По крайней мере, втрое мог увеличиться судооборот и вместе с тем не менее чем в пять раз уменьшиться состав экипажей.

Теперь Олегу было не до тренировок. Все личное потом, после… Пусть хотя бы первый корабль, оснащенный новой системой управления, сойдет на воду! Это ведь очень скоро! Еще каких-нибудь год-полтора, не больше…

Поздно вечером в конце мая ему позвонила по видеофону Таня. У нее стало какое-то другое лицо.

И глаза…

В театр они так и не сходили тогда. И даже позвонить ей ему всегда мешало что-то неотложное, срочное. А когда выдалась наконец свободная минута, то часы показывали далеко за полночь.

— Ты больше совсем не будешь приходить на тренировки? — спросила она, поздоровавшись.

— Что ты, Танюша, — обязательно буду, — убежденно и даже как-то испуганно ответил он.

— Когда? Через неделю или через месяц? Или уже в следующем году?

— Вот только освобожусь немного по работе…

Его пугал этот ее новый голос. Какой-то чужой, хрипловатый…

— Ты что, простудилась?… А как твои руки? — совсем не к месту вдруг спросил он, чтобы заполнить неловкую паузу.

Таня печально улыбнулась.

— За восемь месяцев даже новые отрасти могли бы… “Неужели действительно уже прошло восемь месяцев?” — с удивлением подумал он и все глядел, не мог оторвать взгляда от милого и дорогого ему лица.

— Нас посылают на практику в Забайкалье на все лето, — тихо сказала Таня. — Правда, Аксенов сказал, что в отношении меня он все это поломает, что нам тебе и мне — нужно готовиться к большой регате, которая обязательно будет во время фестиваля молодежи. Но если ты не хочешь… — Она запнулась и виновато посмотрела на него. — Прости, если не можешь из-за работы… То я лучше поеду на практику, — с усилием выдавила она из себя конец начатой фразы.

И вдруг без всякой связи спросила:

— А как твой сказочный тримаран?

И, не получив ответа, добавила, сдержанно улыбаясь:

— Я как-то рассказала о твоих фантазиях Аксенову, и представь, Андрей Иванович прямо загорелся… Может, не надо было ему говорить?

Олег снова тогда промолчал. Работы по созданию и внедрению блока управления движением корабля “ЭВМ-ПРАКТИКА” стали секретными. Временно, конечно. До проведения эксперимента, то есть до ходовых испытаний и получения первых, пусть даже самых приближенных результатов — научных, технических, экономических… Что он теперь мог сказать ей, Татьяне, из-за нежных, таких родных ему рук которой, собственно, и началось все…

Пробормотав что-то невнятное о детских мечтах, он спросил, когда начинается у них практика.

— Завтра утром улетаем в Красноярск с Бориспольского аэродрома. На аэродроме нужно быть в десять. Приходи проводить, если сможешь…

В голосе ее слышалась едва скрытая ирония.

А он действительно не смог ее тогда проводить. Из Николаева приехали судостроители, и начавшаяся в восемь утра “пятиминутка” окончилась только к одиннадцати часам.

С тоской посмотрев на темный экран видеофона, Олег поехал к деду. Не вдаваясь в подробности, скупо рассказал ему, что очень загружен работой, что из-за этого невольно обидел Таню и что ему очень неловко перед нею за эту нетактичность. Ведь они большие друзья…

— Да брось ты мне мозги засорять, — неожиданно рассердился Захар Карпович. — Тоже мне конспиратор! Интеллигента из себя корчит! “Большие друзья”, “нетактичность”, — передразнивая внука, размашисто ходил он по кабинету. — И откуда только трусость эта у тебя! Любишь девушку, так не распускай слюни, а скажи ей об этом. Она, видно, давно ждет, бедняжка…

Генерал подошел к видеофону, набрал код телеграфа.

— Иди, передавай телеграмму в Красноярск. Коротко и ясно: “Аэропорт. Пассажирский рейс “Киев-Красноярск”. Левиной Татьяне. Люблю, обнимаю, целую. Олег”.

“Как у него все просто”, — мелькнула у Олега мысль, но советом деда он поспешил воспользоваться немедленно. И уже через четыре часа в его кабинет в институт принесли ответ: “Очень рада. Спасибо. Целую. Таня”.

От сердца сразу отлегло. Наступила какая-то легкость и радость во всем. На работе на все находил время. Консультировал, проверял, торопил. Все спорилось, все горело в руках. Несколько раз после отъезда Тани он выезжал в командировки на разные судоверфи. И вдруг в средине июля неожиданный вызов в партком. Его приглашали срочно, немедленно.

Олег хорошо знал, что секретарь парткома — бывший полковник-артиллерист Кузьма Иванович Гаращенко — по характеру сродни его деду, и не стал задерживаться. Сложив в папку на всякий случай последние сводки о ходе выполнения графиков работ на закрепленных объектах, он спустился лифтом на первый этаж и, вскочив в свободную пассажирскую электротележку, на которых обычно сотрудники института передвигались по его довольно обширной территории, помчался к административному корпусу, расположенному в полутора километрах от отдела теории движения.

Он ожидал всего: каких угодно вопросов, любых заданий и поручений, какой угодно встречи, но только не этой.

Открыв дверь, Олег растерялся. За длинным столом, вокруг которого обычно сидели члены парткома, непринужденно, как добрые старые знакомые, беседовали Кузьма Иванович и… Аксенов.