— Какие у тебя планы, Карлос?
— Я подозреваю, что жителям скоро надоест полубог Карлсен. И льщу себя надеждой, что он им надоест не слишком сильно до того момента, когда появится новый корабль. Буду держаться, как говорится, в тени. До появления корабля.
— Я имею в виду планы Карлоса Суоми.
— Гм… — Он вдруг подумал, что хантерийцы могли услышать, как она называла его Карл, что часто случалось. Не могло ли это помочь такому счастливому неправильному опознанию, которое произошло с ним? Впрочем, неважно.
Так. Всего несколько дней тому назад планы Карлоса Суоми на будущее определенно включали Атену Пулсон. Но только не ту Атену, которая жадно впитывала сцены Турнира. Нет. Очень жаль, но… Конечно, теперь и на его совести смерть людей, в куда большем количестве, чем то, чью гибель наблюдала она. Но в сознании своем он продолжал оставаться пацифистом, и еще больше, чем раньше. А она — нет. Теперь он именно так смотрел на вещи.
Барбара… Она продолжала стоять рядом с Шенбергом, тот читал ей лекцию, но она время от времени посматривала туда, где стоял столик Суоми. Суоми желал Барбаре всего самого приятного. Вчера ночью она делила с ним постель. Они смеялись, сравнивали свои синяки и царапины. Но… она ведь плей-герл. Нет. Жизнь Суоми двинется дальше, как будто он никогда не знал Барбары.
Так каковы же его планы, как сказала Атена? Что ж, в земных морях плещется немало «рыбок». Или, если он позволит себе непоследовательную метафору, живет в скромной неизвестности за белыми стенами города Горы Богов. Суоми все еще хотел, чтобы рядом была женщина, и не только в одном, нижайшем смысле.
Шенберг почему-то показывал на небо. Что, гора мусора вырастет до такой высоты? Потом вдруг радостно подпрыгнула Барбара, Суоми поднял голову и увидел корабль.
В следующую минуту все уже метались по двору, кричали, суетились, искали аварийные передатчики, которые Шенберг заставил их взять с «Ориона». Но какой-то хантериец, желая услужить, переложил их в неизвестное место. Неважно. Корабль быстро опускался, явно привлеченный видом города на вершине и блеском корпуса «Ориона». Серебряная сфера, таких же размеров, как и корабль Шенберга, повисла над городом. Дико размахивающие руками фигурки землян и хантерийцев, заставили пилота посадить корабль в месте, где уже были расчищены обломки.
Двигатели выключены, опущены посадочные опоры, открыт наружный люк, выдвинут трап. Показался высокий мужчина. Судя по бледности кожи, он вырос в одном из куполов Венеры. Его усы, намазанные каким-то блестящим воскоподобным косметическим средством, были подстрижены по форме, которую предпочитали венериане земного происхождения. Ободренный многочисленными признаками дружелюбного приема, он спустился наполовину по трапу и надел солнцезащитные очки — свет хантерийского полудня был слишком ярок для его глаз.
— Как дела, парни? Я Стев Кемалчек с Венеры. Что это тут у вас? Землетрясение случилось, что ли?
Торун и Высший Священник Лерос не успели решить, кто из них должен произнести приветственную речь. Тем временем Суоми подошел к трапу и сказал без церемоний:
— Что-то в этом роде, но мы уже справились с неприятностями…
Услышав знакомый акцент земной речи, мужчина явно облегченно вздохнул.
— Вы ведь с Земли, правильно? А это ваш корабль. Уже успели поохотиться? Я прямо с севера, с целой кучей трофейных снимков… покажу вам потом. — Он понизил голос до доверительного тона. — Слушайте, а этот местный Турнир — он в самом деле, то есть, о нем правду рассказывают? Ведь он еще продолжается, верно? Я ведь не опоздал? Это то место?
