Зверюга - [4]
- И чем же вы это объясняете? - спросил я.
- Трудно сказать, - отвечает он. - Безрассудством. Желанием вечером похвастать перед собутыльниками, что, мол, вот мы какие бесстрашные, только что записались на проклятую "Семью Эпс". Или глупым моряцким нахальством. А может, любопытством. А вернее, всего понемножку. Во время плаванья я им обоим задал этот вопрос: почему? Старший ответил так: "Смерть на каждого одна". А молодой сказал со смехом, что хочет посмотреть, как она управится на этот раз. Но я лично вот что вам скажу: в Зверюге была какая-то чара.
Джермин, перевидавший на своем веку все корабли, сколько их плавает по свету, хмуро заметил:
- Я видел ее один раз вот из этого самого окна, шла на буксире вверх по реке - эдакая уродливая черная махина, похожая на огромный катафалк.
- Действительно, в ее облике было что-то зловещее, верно? - подхватил рассказчик в твидовом костюме, дружелюбно наклоняясь к старому Джермину. - На меня она всегда наводила ужас. Она меня жестоко напугала в первый же день, даже в первый же час, когда я четырнадцатилетним мальчишкой только поступил в ее команду. Отец приехал тогда в порт проводить меня в плаванье. Он собирался спуститься с нами до Грейвзенда. Я был вторым сыном, которого он отдавал в моряки. Старший мой брат к тому времени уже плавал офицером. Мы поднялись на борт около одиннадцати утра, "Семья Эпс" была уже полностью готова к выходу из дока. Но она проползла кормой вперед всего на три корпуса, когда на легкий толчок буксира, направлявшего ее в ворота дока, она, по своему обыкновению, ответила таким сильным рывком и сразу так натянула новый шестидюймовый стальной трос, что на носу не успели его потравить, и он лопнул. У меня на глазах свободный конец троса подлетел к небу, а корма хряснула об один из пилонов, так что тряхнуло хорошенько всех, кто был на палубе. С самой Зверюгой ничего не сталось, при такой-то прочности. А вот один юнга, которого боцман только что отправил за каким-то делом на бизань-мачту, сорвался и упал на палубу чуть не у самых моих ног. Он был всего чуть постарше меня. За несколько минут до того мы с ним ухмыльнулись друг другу. Вовсе не готовый к такому толчку, он, верно, недостаточно крепко держался. Я услышал тонкий отчаянный возглас и успел заметить, как он, обмякнув в падении, грохнулся на доски обшивки. Бр-р-р! Бедный отец был бледен, как полотно, когда пожимал мне руку на прощанье в Грейвзенде. "Ты как, ничего?" - спросил он, заглядывая мне в глаза. "Ничего, отец". - "Точно?" - "Да, отец". - "Ну что ж, тогда до свидания, мой мальчик". Потом он мне рассказывал, что, скажи я тогда хоть полслова, он не раздумывая увез бы меня домой. Я в семье самый младшенький, пояснил с улыбкой рассказчик, разглаживая усы.
Я буркнул что-то сочувственное в ответ. Он небрежно отмахнулся.
- После такого переживания, знаете ли, малец вполне мог потерять кураж, чтобы карабкаться по вантам, вполне мог. Юнга упал в двух футах от меня и при этом раскроил себе череп о кнехт. Он даже не дернулся. Умер сразу. Славный такой был с виду мальчишка. А я только-только подумал, что мы с ним непременно подружимся. Однако это еще не самое худшее, что учиняла "Семья Эпс". Я прослужил на ней три года, а потом меня перевели на "Люси Эпс" сроком на один год. Наш парусный мастер тоже там оказался, и помню, как-то вечером, после недели плаванья, он мне говорит: "Ну что за славная, тихая посудинка, а?" Неудивительно, что "Люси Эпс" казалась нам славной, тихой посудинкой после той огромной, хищной Зверюги. Мы словно очутились в раю. Офицеры на ней были мирные, спокойные. Мне, не знавшему другого судна, кроме "Семьи Эпс", "Люси" представлялась волшебным корабликом из сказки, который сам выполняет все, что ни пожелаешь. Раз как-то вечером мы неожиданно попали в левентик, ветер зашел прямо с носа. Но и десяти минут не прошло, а паруса наши уже снова были полны, шкоты натянуты, гитовы отпущены, и на палубе никого, только вахтенный офицер мирно поглядывает вокруг, облокотясь на ограждение у подветренного борта. Мне тогда это показалось просто чудом. Наша бы "Семья Эпс" добрых полчаса болталась на волне, потеряв управление, по палубе бы перекатывались потоки, сбивая матросов с ног, - мачты трещат, шкоты рвутся, реи ходят туда-сюда, и на борту паника, потому что наше штурвальное колесо, будь оно проклято, крутится по всем румбам, и у людей волосы от ужаса шевелятся. Я потом еще много дней вспоминал и только диву давался.
Ну вот, кончил я свои годы учения на маленьком суденышке - не такое уж и маленькое оно было кстати сказать, но по сравнению с той дьявольской махиной казалось игрушечным. Отработал свое, сдал экзамены. Но как раз когда я предвкушал, как проведу в свое удовольствие три недели отдыха на берегу, получаю за завтраком письмо: мне предлагается как можно скорее явиться на "Семью Эпс" и приступить к службе в должности третьего помощника капитана. Я в сердцах оттолкнул тарелку, она выехала на середину стола; отец поднял глаза от газеты, мать в удивлении всплеснула руками, а я, как был, без шапки, вышел в сад и ходил там кругами битый час.
«Сердце тьмы» – путешествие английского моряка в глубь Африки, психологическое изображение борьбы цивилизации и природы, исследование «тьмы человеческого сердца», созданное Джозефом Конрадом после восьми лет пребывания в Конго. По мотивам повести «Сердце тьмы» был написан сценарий знаменитого фильма Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пароход «Патна» везет паломников в Мекку. Разыгрывается непогода, и члены команды, среди которых был и первый помощник капитана Джим, поддавшись панике, решают тайком покинуть судно, оставив пассажиров на произвол судьбы. Однако паломники не погибли, и бросивший их экипаж ждет суд. Джима лишают морской лицензии, и он вынужден перебраться в глухое поселение на одном из Индонезийских островов…Тайский пароход «Нянь-Шань» попадает в тайфун. Мак-Вир, капитан судна, отказывается поменять курс и решает противостоять стихии до конца…Роман «Лорд Джим» признан критиками лучшим произведением автора.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Дж. Конрад — типичный релятивист модернизма. Уход от действительности в примитив, в экзотику фантастических стран, населенных наивными и простыми людьми, «неоруссоизм» характерны для модернистов, и Конрад был ярчайшим выразителем этих настроений английской интеллигенции, искавшей у писателя «чудес и тайн, действующих на наши чувства и мысли столь непонятным образом, что почти оправдывается понимание жизни как состояния зачарованности» (enchanted state): в этих словах заключена и вся «философия» Конрада.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Данный номер — это первоначально выпущенный юбилейный (к сорокалетию издательства «П. П. Сойкин») № 7 за 1925 год (на обложке имеется новая наклейка — № 1, 1926). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 47–48 и 49–50). В исходном файле отсутствует задний лист обложки. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.
Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».
Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.
С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.
На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.
Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.