Зверинец у крыльца - [4]

У нынешних собак, да еще живущих в городах, задирание ноги — осколок дикой жизни. Есть и еще несколько таких осколков. Например, прежде чем улечься на мягком коврике, собака даже самых благородных кровей крутится — утрамбовывает место ночлега и поудобнее укладывает хвост, который часто вообще отрублен. (Отрубание хвоста — своего рода дикость, но уже не собачья, а людская.). Если вам доведется побывать на собачьей выставке, приглядитесь к хвостам. Кроме купированного, обрезанного хвоста, знатоки различают еще и такие: саблевидный, кольцом, поленом, прутом, пером, серпом, крючком и хвост, закинутый на спину.

И хвостатые, и бесхвостые собаки испокон веков с наслаждением валяются на падали. Раньше думали, что это товарищеский поступок — по пахнущей шерсти коллеги узнавали об источнике пропитания. Но теперь такая точка зрения поколеблена: собаки пачкают шерсть и на несъедобных отбросах. Сомнительна и версия, будто они нежатся в нечистотах, чтобы отбить собственный запах, от которого приходит в ужас добыча. Запах демаскирует хищника лишь тогда, когда он притаился в засаде. Предки собак добывали пропитание не из засады, а в сумасшедшей гонке, и в этой беготне пахни — не пахни, мало что изменится.

А может, все проще, может быть, прав биолог С. А. Корытин? Вот что он пишет. «Нами был проделан следующий опыт. Собаку, имевшую блох, спустили с цепи и дали ей возможность вываляться в нечистотах. На следующий день, несмотря на тщательные поиски, живых или погибших насекомых у нее обнаружить не удалось». И в самом деле — энтомологи свидетельствуют, что блохи ненавидят резкие запахи.

Нашими стараниями собаки все сильнее отдаляются от природы, отказываются от своих естественных потребностей. Так, все больше четвероногих вступает в брак не по своему выбору, а по выбору хозяев. Велению сердца сейчас следуют разве лишь дворняги. А между тем среди них вряд ли найдешь «набитую дуру» или собаку со все чаще встречающимися пороками: ножницеобразным прикусом и коричневым, слабо пигментированным носом. Если белесая мочка носа действительно мешает четвероногому жить (у него слабое обоняние), то почему безжалостно бракуют талантливейших и сильных псов с так называемым неправильным прикусом?

Утверждают, будто миролюбивый или, наоборот, воинственный характер собаки предопределен свыше, предопределен генетически, и будто бы особенно злы те псы, у кого в раннем детстве были неважные отношения с матерью или кто остался сиротой. Длившийся больше года эксперимент В. В. Антонова показал, что среди четвероногих сирот столько же агрессивных особей, сколько и среди псов, росших бок о бок с заботливыми матерями, и что характер в общем-то дело наживное. Злющий может стать добряком, добрый — злющим. Для завоевания же высшего поста в стае одной физической силы мало: здесь не обойтись без ума и железного характера.

Декоративные собаки с удовольствием живут в тесной городской квартире, ищейки охотно ловят воров, ездовые псы тянут нарты, потому что их предки еще в диком состоянии привыкли к коллективизму, к дисциплине стаи. За множество поколений они приобрели врожденную потребность (!) подчиняться вожаку. Заботливый и в то же время строгий хозяин для них сверхвожак, приказ которого свят. Поэтому-то и советуют, чтобы до конца подчинить не в меру строптивого четвероногого друга, сделать то, на что в далеком прошлом был способен лишь могучий вожак — поднять за холку и хорошенько встряхнуть. К этому страшному наказанию нужно прибегать лишь в исключительных случаях, чтобы не сломить волю собаки. Побои же для нее чаще всего нелепы и непонятны. А щенки среди взрослых сородичей вообще пользуются дипломатической неприкосновенностью — они пахнут по-детски, у них еще не начали вырабатываться половые гормоны.

Вот мудрый совет известного естествоиспытателя К. Лоренца. Хотите подружиться с собакой — не смотрите пристально ей в глаза. В стае такой взгляд испокон веков выражал не дружеские чувства, а откровенную угрозу. Дружить же лучше всего с особой женского пола. Специалисты хором уверяют, что суки покладистее, спокойнее и, как правило, умнее и преданнее кобелей.

Вся собака была,

можно сказать,

одно лекарство.

А. Врем.

Жизнь животных

У Брема перечислено великое множество снадобий, в которые верили средневековые и более древние эскулапы. Так, собачья кожа, по их мнению, избавляла от излишней потливости ног. Шерсть, завернутая в тряпицу и приложенная ко лбу, унимала головную боль. Печень собаки рекомендовали от бешенства (не следовало упускать из виду, что печень должна принадлежать псу одного пола с укусившим). Живая собака, приложенная к груди, оказывала необыкновенную помощь при грудных болезнях. Людям будто бы очень полезно пить собачье молоко. Если же в это молоко добавить селитры, оно спасет от проказы, а если примешать золы, то оно ускорит рост волос и облегчит трудные роды. Умеряет же рост волос моча молодых собак. Если бросить в огонь левый верхний клык, зубная боль исчезнет, как только рассеется дым...

В солидном «Руководстве к фармакогнозии», которое в 1858 году было напечатано в Санкт-Петербурге типографией Академии наук, есть такие строки: «Собачий жиръ былъ употребляемъ противъ бугорчатой чахотки легкихъ. Онъ при обыкновенной температуре полужидок, зернистъ, желтовато-белого цвета, безъ запаха, жирнаго вкуса... Еще въ аптекахъ держали собачий калъ; его собирали в марте отъ собак, питавшихся преимущественно костями, и употребляли противъ перемежающейся лихорадки, истерики и др. болезней».