Зверинец у крыльца - [18]

Шрифт
Интервал

Хорошо, что существует еда, от которой крысы никогда не отказываются. Серые разбойники охотно едят довольно обычное растение — морской лук, хотя трапеза оканчивается параличом задних ног. Едят они и смесь из солода и негашеной извести. Негашеная известь в животе превращается в гашеную, а крыса — из живой в мертвую.

Есть и вещества, к которым крыса испытывает отвращение. Например, она терпеть не может запаха весьма распространенного растения — чернокорня. Алкалоиды из его листьев действуют на нервную систему грызунов, так сказать, давят на психику. Не любят они и ультразвука. Звук частотой в 20 килогерц заставляет их нервничать, бояться друг друга; часто среди грызунов вспыхивает грызня в полном смысле слова.

Однако ни чернокорень, ни ультразвуковые пугала не решают проблему: крысы просто уходят в другое место. А избавляться от них надо всюду. С ними пытались воевать по-всякому. В Латинской Америке мальчишек пускали в кино, если в окошечко кассы ручонка протягивала пучок крысиных хвостов. На Яве новобрачные платили государству налог в 25 крысиных хвостов, а обменять там удостоверение личности можно было лишь с помощью пяти хвостов. Не помогло, крысы не исчезли.

Биохимики создали коварнейшую отраву замедленного действия. Отраву без запаха и вкуса — антикоагулянты. Съев их, крыса чувствует себя в полной спортивной форме. Идут дни. У нее распухают лапы, возникают внутренние кровоизлияния. Через десять-двенадцать дней животное умирает от первой пустяковой царапины. Смерть неизбежна — антикоагулянты не дают крови сворачиваться. И даже мертвецы не настораживали живых — они не выделяли никакого запаха и, начисто лишенные крови, были тверды, как деревяшка. Думали, что крысам больше не жить. Не тут-то было.

Принцип действия антикоагулянта сводится к блокировке фермента тромбина — яды не давали синтезироваться протромбину в печени крыс. Антикоагулянт, например кумафен, попав внутрь, замещает витамин К. А протромбин образуется только при помощи витамина К. Но вот в Шотландии появились крысы-мутанты, съевшие кумафен. Новый мутантный ген не дает кумафену вытеснять витамин К. И теперь, несмотря на заградительный барьер из других сильнейших ядов, потомство этих сверхживучих крыс оккупирует Англию со скоростью 4,6 километра в год. Суперкрысы появились в Дании и других странах.

Примеру европейских крыс последовали их американские родственницы. Во многих городах США крысиное поголовье ныне на три четверти состоит из мутантов, устойчивых к антикоагулянтам. Найдены и мыши, вступившие на тот же путь эволюции. И немудрено: в США грызунам ежегодно подсовывали 12 тысяч тонн приманок с антикоагулянтами.

Против крыс надо придумать что-нибудь похлеще. Скажем, сделать так, чтобы жить им стало не по зубам. Если их зубы перестанут расти, то за неделю резцы, покрытые твердой эмалью только спереди, сотрутся дотла. А беззубый грызун не страшен даже кошке. И другая радужная картина. Представьте, что крысиные зубы растут быстрее, чем сейчас. Крысам, чтобы закрыть рот, приходится стачивать их днем и ночью. И они вымирают от голода и бессонницы.

Шутки шутками, а воевать с серыми мародерами надо по-иному. Выдержат ли они гормональную войну? Гормон местронол не влияет на самочувствие зверьков, которые его съели. Но исподволь местронол делает свое дело — потомство крыс, наевшихся приманки с добавкой этого гормона, бесплодно. Значит, во втором поколении их семья должна вымереть. Ну что ж, поживем — увидим.

Мы хотим сжить крыс со свету. А вдруг они играют какую-то положительную роль в биосфере? Нет. Специалисты решительно подписывают им смертный приговор, заявляя, что без крыс природе будет лучше. И все же на земле они останутся не только в зоопарках, крысы — удобнейший объект для медицинских экспериментов, так как восприимчивы к большинству заболеваний, от которых страдаем и мы.

Десятки миллионов белых крыс (это не вид, а просто миролюбивый, менее агрессивный альбинос злющего пасюка) специально выращивают в вивариях. Крыс поят виски, чтобы потом, впрыскивая им разные вещества, узнать, как скоро они протрезвеют. Белые крысы курят опий, чтобы дать людям сведения о причине галлюцинаций, и едят ядохимикаты, чтобы рассказать об их опасности или, наоборот, безвредности для человека. Их пичкают всевозможными вирусами или превращают их шкурку в твердый панцирь, чтобы выяснить первопричину некоторых кожных болезней. Сконструирована даже вакуумная доилка для крыс, чтобы определить, попадают ли препараты в молоко животного. Всех задач не перечесть. Хорошо бы, например, узнать, как эти твари без всяких приборов распознают витамины: если им дать лакомство, но в одной кормушке с примесью витамина B>1, а в другой без него, хвостатые дегустаторы примутся только за витаминизированный обед, оставив без внимания другую кормушку.

Перечисления всегда утомительны. К тому же обо всем этом вряд ли расскажешь лучше американского публициста Арта Бухвальда. По его мнению, длиннохвостые подопытные могли бы вести в виварии вот такую беседу.

«Что с тобой, Зельда? Та так страшно похудела».

«Они заставили меня питаться цикламатами. Каждую неделю я теряю три унции веса. А ты что делаешь?»


Еще от автора Станислав Францевич Старикович
Самые обычные животные

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Облы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.