Звери Ночи - [20]

  Мы вошли в проем, представлявший собой раскол скалы, и темнота окружила нас. Я совершенно точно знала, что она несет в себе - безысходность, печаль, погибель. И я не хотела вновь почувствовать все это. Мне стало так страшно, что я даже пожалела о своем уходе. Ведь никто не знал, куда на самом деле ведет меня этот незнакомец, а там, по крайней мере, света хватило бы до того, пока я не усну. И вместе со сном получу свободу от всего того, что тревожило меня в этом мире. Однако, превозмогая свои слабости, я старалась прогнать ужасы, которые в меня вселяла тьма, и шла вперед.

  С каждым движением тела, приближавшим меня к цели, силы возвращались ко мне. Я подумала, каким же страшным, наверное, должно было быть это место, раз оно лишь своими стенами высасывает из нуара жизненную энергию. Что уж говорить о жертвенных столах, безжалостно окропленных невинной кровью?!

  Но вот впереди появился свет. Нет, это было не дневное свечение, которое своими яркими белыми лучами гонит тьму, но присутствовало в нем что-то такое, что давало надежду. А в ней я сейчас нуждалась больше всего.

  С нашим приближением он становился все желтее, и, когда мы совсем к нему подошли, мне удалось разглядеть, что перед моими глазами была моя комната, в которой я легла спать накануне.

  Я вгляделась в знакомые очертания помещения, и увидела себя, спящую на кровати. Точнее, это была всего лишь видимость сна, хотя внимательный нуар сразу же мог заподозрить неладное. Мое лицо было таким бледным, что казалось, будто в нем не осталось ни кровинки. Руки покоились по бокам тела абсолютно неподвижными плетями, не способными породить хотя бы иллюзию жизни. Даже не верилось, что тело мое может так лежать, ведь я всегда была очень активной. Только сейчас перед собой я видела неподвижную плоть, практически покинувшую этот мир. Лишь легкие движения груди показывали, что еще есть шанс на воскрешение. Рядом с моей кроватью сидел тот самый старец, который спас меня из пещеры. Он выглядел уставшим и измотанным. Вокруг глаз залегли глубокие морщины, порожденные не только временем, но и тяжелым испытанием, встретившемся ему в последние сутки. Склонив надо мной голову, он читал ту же молитву, которую я услышала, лежа посреди холодных камней.

  Подойдя вплотную к своей комнате, мой дух остановился. Не зная, что мне делать дальше, я вопросительно посмотрела на своего спасителя.

  - Меня еще можно спасти? - Этот вопрос невольно слетел с губ, и я ужаснулась тому, как устало звучал этот голос, рожденный на моих устах.

  - Можно, - ответил он, - осталось сделать последний шаг.

  Я еще раз взглянула на старца, и мы одновременно переступили черту знакомой комнаты. Здесь мы были в безопасности. Наши души укрылись от угрозы.

  Дыхание мое сбилось, все тело было объято усталостью и болью, но я все же продолжала дышать. Вдох за вдохом, дававшиеся мне с огромными усилиями. Я просто физически ощущала, как сжимались и разжимались внутренние грудные мышцы, растягивая и приближая друг к другу ребра. Мои легкие словно у младенца, с болью расправлялись, доставляя мне дискомфорт.

  И это было прекрасно! В первый раз, даже еще не открывая глаз, я чувствовала такую любовь к жизни. Все мое существо дышало самим существованием и возможностью его почувствовать. Впервые за всю мою бытность я чувствовала счастье не потому, что достигла чего-то и не потому, что обладаю каким-то благом, а потому что просто живу. Наверное, только оказавшись на волоске, можно оценить это чудо. Я чувствовала, как кровь, набирая обороты, бежала по венам, как мышцы вновь приобретали возможность сокращаться, как разум начинал мыслить. И сейчас мне хотелось только одного: продолжать дышать. Как никогда хотелось осуществить все задуманное.

  Но для начала нужно было открыть глаза.

  Первое, что я увидела перед собой - испещренное морщинами лицо своего спасителя, который на редкость внимательными, умными глазами словно проникал в саму душу. Видел мои боль и радость, понимал меня. Было видно, как он устал, но его взгляд продолжал буравить меня.

  - Ты очнулась? - Голос, как ни странно, звучал не так ласково, как в пещере.

  - Кажется, да, если я все еще не грежу. Спасибо вам! - Я судорожно схватила старца за руку, и сжала ее, но он не позволил мне долго сдерживать свою ладонь в моих.

  - Если бы ты сразу рассказала о том, что с тобой произошло, ничего этого просто не было бы, - еще жестче сказал он, и теперь мне стало понятно, что без упреков здесь не обойтись.

  - Я не знала, к кому можно было обратиться, - моя попытка оправдаться не удалась, - да и кто мог знать, что такое случиться? Мне и сейчас не совсем понятно, что произошло.

  - А то, что на стреле ты видела символы, которые, надеюсь, тебе непонятны, не вызвало настороженности? Не заставило задуматься об их смысле?

  В тот момент я поняла, что старик рассматривает меня, пытаясь выяснить, знаком ли мне древний язык, на котором было послание на стреле. Он, основываясь на опыте лет, пытался прочесть ответ в моем взгляде.

  - Как я могу знать это? - Мое недоумение возрастало, а вместе с ним росла и злость на то, что старец так груб со мной. Невоможно было без борьбы променять отцовскую нежность, ощущаемую в пещере, на черствость нуара из Зверей Крови.