Зверь в каждом из нас - [7]

Девушка-ретривер на пятый день куда-то пропала. И не появлялась вплоть до дня перемен.

В какой-то момент Арчи вдруг сообразил, что остался единственным в помещении, кто лежит. Волки повскакивали, очень дружно, и так же дружно загалдели. А по поднявшейся суете Арчи догадался, что их вынужденное заключение подошло к концу.

Вообще-то сам Арчи полагал, что волки будут отсиживаться гораздо дольше. Зная вэ-эровцев Сибири, России и Европы нетрудно было предположить, что настолько откровенный спектакль, как подрыв собственной базы, кого-нибудь обманет. Но все оказалось гораздо сложнее и неожиданнее, чем ожидал Арчи.

Волки сворачивали и паковали спальники, рассовывали по ранцам вещи и снаряжение. Арчи тоже пихнули под бок – весьма бесцеремонно. И впервые заговорили с ним.

– Эй, болезный! Собирай туловище в кучу! Да пошевеливайся! – волк говорил добродушно, словно обращался не к пленнику, а к ребенку.

И метнул ему точно такой же комбинезон, какой Арчи натянул в лесу. Потом принес и ботинки. Тоже чужие, но вполне подошедшие по размеру.

Пока Арчи облачался, волк занялся спальником – тот, скатанный по всем правилам, казался совсем крохотным, как короткая трость. Видимо, материал спальника был тонким и пористым, и имел свойство в развернутом состоянии впитывать и удерживать воздух.

Волки запихали спальник в продолговатый контейнер, который тут же уволокли к единственному выходу.

От Арчи ни на шаг не отходили двое дюжих плечистых волчищ с механическим оружием в руках.

– Ты не трепыхайся особо, – посоветовал один из них. – Тогда все будет тип-топ. И паралитика не вкусишь… А то мы можем.

– Не сомневаюсь, – буркнул Арчи.

У всех волков прослеживался один и тот же неясный акцент. За две недели Арчи к нему успел привыкнуть, и даже стал неосознанно подражать этому акценту, переняв и произношение, и интонации.

– От и молодчик! – закруглился волчище и отвернулся к выходу. Второй остался стоять как стоял: боком, причем ствол его автомата был обращен, конечно же, к Арчи.

Каждое движение, каждая повадка любого волков выдавала прирожденного бойца, у которого все завязано на рефлексы, и рефлексы эти возможно выколотить только вместе с жизнью.

Часа два пришлось ждать; волки свернули все, кроме единственного стола с тем самым прибором-книжкой. Часть из них – числом десятка в три – вышла наружу и больше не возвращалась. Потом, минут через сорок, ушла вторая партия.

Арчи попал в четвертую партию. Троих непонятных людей увезли в предыдущей.

– Эй! Вислоухий! – позвали его.

Арчи поднял голову; последние полчаса он сидел, привалясь спиной к ороговевшей стене.

– Вставай давай! Руки за спину! Шагом арш! Вон, следом за ними…

И указал стволом автомата на очередную направляющуюся к выходу группу. Арчи послушно пристроился следом, сложив руки за спиной. Долгое ожидание и долгое бездействие успели его изрядно утомить.

По пути к герметичному шлюзу они преодолели шесть крутых, лабиринтоподобных поворотов. Такое впечатление, что тайник, в котором прятались волки, строили какие-нибудь средневековые маньяки-маскировщики.

Снаружи было темно; гул падающей воды навалился, едва Арчи свернул за очередной поворот и прошел сквозь тесный овальный шлюз.

«Да это же плотина!» – осенило Арчи.

Они стояли на нижнем, а возможно и на втором снизу уступе, на вогнутой стороне, обращенной к устью Ангары. С верхнего уступа белесым упругим потоком лилась вода, поэтому разглядеть что-либо вокруг было напрочь невозможно. Широченный, во всю Ангару, водопад. И под ним, во влажном облаке водяной пыли – волки, и ход в потайной схрон, скрытый в теле плотины.

«Вот те на! – подумал Арчи, украдкой оглядываясь. – А я думал, плотины сплошные, монолитные… Как же!»

Но неужели о схроне никому больше неизвестно? Не может быть! Экологи, гидроинженеры, плотиноводы – эти должны о подобных сюрпризах знать.

– Давай-давай! Шевелись! – Арчи бесцеремонно пихнули в спину. Он провел по лицу – влага осаживалась на двухнедельной небритости крошечными капельками.

А потом он увидел – куда ему предстоит идти.

Чуть в стороне, прямо в потоке льющейся воды, виднелся узкий проход. А за ним – Ангара с высоты добрых тридцати метров. Луна на западе, и светлая дорожка на волнах; и темный полог тайги на берегах, и мерцание звезд на летнем небе…

Звезды мерцали очень сильно.

Волки шли прямо по воздуху, ни на что ногами не опираясь. То есть, вероятно, опираясь, конечно, но это что-то было невидимым… точнее видимым, но лишь едва-едва. И упиралось оно в небольшое темное пятно, похожее на отдраенный люк самолета. Самого самолета, понятно, видно не было.

«Опять камуфляж», – понял Арчи.

Ступить на то, что все естество упрямо считало пустотой, было невероятно сложно, но Арчи сжал волю в комок и пересилил естественный страх высоты.

Опора была вполне твердой и надежной, и даже с невидимыми перильцами. Стараясь не слишком глядеть по сторонам Арчи дошел до пятна-входа, и едва преодолел слабо просматривающуюся перепонку, как сразу почувствовал себя увереннее.

Пустота осталась за перепонкой. А он и впрямь оказался в чем-то похожем на самолет, или даже скорее на махолет, потому что корпус этого «чего-то» был не сигарообразным, не вытянутым, а пузато-округлым, как исполинская дыня. Вдоль стен (или бортов?) тянулись ниши-кресла; почти все были заняты волками. В центре отсека грудой лежали ранцы, продолговатые контейнеры (вероятно, с припасами), оружие…