Зверь??? - [2]

— Вчерашние результаты, — бросил капитан.

Девушка поёжилась. В комнатке залитой ласковым весенним солнцем потемнело. Случайность или нет, но туча выползла именно в тот момент, когда капитан переступил порог. Лаборантка поспешно спрятала пилочку для ногтей и непослушными пальцами принялась перебирать папки с документами. На Красильникова девушка отваживалась взглянуть только из-под полуопущенных ресниц. Сама не понимая зачем она полезла в отчёты за прошлый месяц.

— Вот же они, — Игорь скривил губы. — Ну и бардак развели!

Капитан взял папку, раскрыл, просмотрел бумаги:

— Анализ слюны?

— Идентичный прошлым, — девушка не могла отделаться от впечатления, что Красильников разглядывает хорошо знакомое помещение, как потенциальное место преступления. Вон там труп со следами насильственной смерти, рядом тёмное пятно бурого цвета, поодаль предполагаемое орудие преступления. Жуть. Не человек, а робокоп какой-то! Пошути с таким насчёт пустых рук.

С утра Мариночка уже получила десяток комплиментов насчёт новой причёски и цветущего вида. В ящичке стола покоилось две шоколадки, в вазочке алели гвоздики. Пустяк, конечно, но приятно, когда на тебя обращают внимание. Красильников же если и подарит что-нибудь (случай более редкий, чем квартальная премия), то с видом человека, предлагающим ключи от сейфа бухгалтерии в день зарплаты.

— Сперма? Кровь? Пот? Волокна? — Игорь переворачивал листы один за другим.

— Там всё записано, — Мариночке хотелось поскорее избавиться от капитана. — Я делала только половину анализов. Потому…

— Ясно, — Красильников захлопнул папку. — Разберёмся. Кто умер?

— Что? — глаза девушки округлились.

— Четыре гвоздики, — Игорь кивнул на вазочку. — Обычно, чётное число для покойников.

— Это для меня, — пролепетала лаборантка.

Капитан ухмыльнулся и вышел из лаборатории. Мариночка, придя в себя, схватила гвоздики и швырнула в мусорную корзину. Идите вы к чёрту со своими подарками!

У криминалистов Игорь задержался. Петрович — старейший работник отдела — помнил Красильникова — щеголеватого, жизнерадостного лейтенанта, любимца всех сотрудниц, свидетельниц и даже проституток-стукачек. То ли в силу слабости зрения, то ли из ностальгии, а может по каким-то своим соображениям, старик как бы не замечал ни припухшего лица капитана, ни тёмных кругов под покрасневшими глазами, ни седоватой щетины, ни опустившихся плеч. О скверном характере Игоря и говорить не приходилось; когда была нужно, Петрович виртуозно прикидывался глухим, и ехидно-грубоватые замечания Красильникова висли в воздухе.

— Чайковского, Игорёк? — очки заползли на лоб, узкая рука прошлась по жизнерадостно-розовой лысине. — Я как раз собирался.

Капитан смотрел, как солнечные лучи отражаются на макушке старика, и его тошнило. Виной тому не похмелье. К нему Игорь привык, как привыкают друг к другу супруги лет за двадцать семейной жизни. В крайнем случае можно дотащиться к ближайшей палатке и залить внутренний огонь. Но вот куда спрятаться от жизнерадостных физиономий, пустых вопросов, вынужденных разговоров? Как они все достали. Порой Красильников чувствовал себя незваным гостем на всеобщем празднике. Как ему надоели все: от улыбающегося дежурного на входе, до майора, с умилением болтающего о первом шаге внука-сопляка!

— Мне лучше пивчанского, — буркнул Игорь, не надеясь отделаться.

— Ась? — улыбке старого хрыча позавидовал бы и рецидивист. Сама невинность!

— Я на минуту, за результатами, — капитан никогда не сдавался с первого раза. — Очень много дел.

— Вот ведь черти, врубят радио, аж стены трясутся! Работать-то не мешает, а вот говорить невозможно. Так тебе сколько сахару?

Красильников прислушался к едва различимому бормотанию за стеной, глянул на чайные пакетики в кружках, мысленно проклял булькающий электрочайник и капитулировал. Старый хрыч может лепить горбатого до вечера, а отчёты криминалистов нужны позарез. Господи, только бы хватило терпения выпить кружку вонючей коричневой гадости и выслушать десяток житейских советов. Капитан вспомнил Паранова и ухмыльнулся — уж лучше кампания криминалиста-симулянта, чем напарника-гомика.

* * *

Халявный чай неприятно булькал в желудке, от дурацких сушек болело горло, а рассуждения старика о жизни — человеческой вообще и его Красильникова в частности — вернули головную боль. Сейчас Игорь жаждал увидеть «напарника». Вот на ком капитан сорвёт скопившееся за утро раздражение, прежде чем прогуляться к заветному ларьку. Не появись проклятый хлыщ, сидел бы Игорь сейчас в кабинете, а все эти лаборантки-криминалисты сами бы несли свои бумажки. Нет, Паранову просто необходим разнос старшего товарища. Главное повод найти повесомее.

— Балдеешь, голубь ясный?! — капитан швырнул папки на стол, глянул на стул и отказался от идеи всей тяжестью обрушиться на рабочее место — замены мебели в ближайшее время не предвиделось, а балансировать на колченогом инвалиде во время допросов не хотелось. — Я с утра и на ковре побывал, и побегал, пособирал бумажки, а мы тут чем занимаемся? Ноготочки полируем? Творожок «Активиа» кушаем, чтобы животик не болел?

— Товарищ капитан…