Зульфагар. Меч калифа - [9]

— В воздухе ГАИ пока не придумали, — раскатисто смеялся Калюжный. — Не боись, пяхота, доставим вас в лучшем виде! На всю жизнь запомнишь!

И ведь действительно запомнил — разве такое забудешь…

В конце концов, команда на старт последовала. Лететь предстояло прямо в Моздок, к счастью, не залетая за генералом.

Что это был за полет!..

Вертолет мчался над самой землей, едва не задевая передним колесом за поверхность. Он резко перепрыгивал через оказавшиеся на пути лесополосы, отдельные деревья и линии электропередач, причем, перепрыгивал так, что, казалось, трещала хвостовая балка. Геликоптер вдруг падал с обрыва к самой поверхности Терека, когда эта извилистая, со множеством рукавов, река оказывалась на пути. А потом вдруг свечой взмывал в синее небо…

Журналисты негромко поругивали вертолетчиков, особо, впрочем, не переживая: считали, что подобным полетом те мстят им за сорвавшуюся баню, свято веря при этом в их мастерство. И только Михаил, зная, сколько те «приняли на грудь», с замиранием сердца ожидал каждой их очередной выходки. А ну как что-нибудь не рассчитают в своих виражах!..

Нигде не ошиблись и доставили в Моздок и в самом деле в лучшем виде. Однако даже теперь, в жарко натопленной бане, и то Михаил почувствовал, как по телу прошелся холодок от тех давнишних воспоминаний.

…В конце концов поддался и этот узел. Соломатов скинул второй ботинок. С удовольствием стянул жесткие носки и безжалостно швырнул их в угол, где валялись какие-то тряпки. Предвкушая нынешнюю помывку, он специально зашел в магазин и купил пару новых. Наслаждаясь, пошевелил освободившимися от обуви грязными пальцами ног — за последние дни пришлось немало помотаться, а помыться все не удавалось.

И вдруг принял решение:

— А, ладно, уговорил, была не была, плесни и мне чуток.

— То-то же! — засмеялся Калюжный. — А то девочку нецелованную строит…

Он уже взялся за фляжку, когда дверь в предбанник распахнулась и в проем всунулась голова в форменной фуражке с «крылышками» на высокой тулье и жетоном дежурного на груди.

— Калюжный, Костя! Ты здесь?.. — обрадовался появившийся. — Хорошо, что я тебя нашел… Срочно на взлет!

— Чего? — летчику настолько не хотелось выбираться отсюда, что он решил понадеяться на то, что ослышался. — Мне же сегодня выходной дали — подмыться-подбриться!.. Ты же знаешь!

— На вылет! — перебил его дежурный. — Там что-то серьезное стряслось… Каких-то генералов раздолбали, — матюком разъяснил он ситуацию.

Голова дежурного исчезла. И только тогда Калюжный разразился длинной тирадой отборных ругательств.

— Опять из-за тебя баня срывается! — с досадой сорвался он на Михаила.

Какие-то генералы, которых где-то кто-то раздолбал, были, во-первых, далеко, а во-вторых, они были понятием отвлеченным, абстрактным. А друг, на котором можно сорвать злость — вот он, рядом сидит.

— Я-то тут при чем? — ошарашенный несправедливым обвинением, уставился на Константина Соломатов.

— A-а, при чем, не при чем… — махнул рукой вертолетчик и принялся натягивать комбинезон прямо на влажное от пота тело. — Как с тобой свяжешься, так обязательно баня сорвется, — уже более миролюбиво, стараясь придать голосу шутливые интонации, ворчал он. — Одно слово — пяхота…

Михаил, вздохнув, тоже принялся торопливо надевать свой «камуфляж».

— У сильного всегда бессильный виноват… — процитировал он по памяти дедушку Крылова.

— Ты-то куда собираешься?.. Тебя-то эти дела вообще никаким боком не касаются, — с завистливой досадой продолжал ворчать Калюжный.

— Да ну? — хмыкнул Михаил. — «Не касаются…», — язвительно передразнил он. — Да если я сейчас с тобой не полечу, ты ж меня потом вообще совсем с белу свету сживешь!.. Пошли, ас!..

Видя, что Константин влез в комбинезон быстрее, чем он натянул свой «камуфляж», ботинки Соломатов натянул прямо на босу ногу, без носков — старые, заскорузлые, надевать не хотелось, а новые, на немытые ноги, жалко… Даже завязывать шнурки не стал — просто небрежно заткнул их длинные концы за разлаписто оттопырившиеся берцы. Новенькие же, с необорванной еще этикеткой, носки так и остались дожидаться возвращения хозяина в предбаннике на лавке из обожженного дерева.

…Плохая примета, надо сказать…

Они выскочили из бани вместе.

— Не улетай без меня! — попросил Михаил друга. — Я только на КП заскочу…

Калюжный не ответил. Соломатов понял, что подождать вертолетчик его подождет, но только до разумных пределов — будет команда срочно вылетать, он полетит, специально для Михаила задерживаться не станет.

Константин поспешил к своему вертолету, стоящему на бетоне «рулежки» в общем ряду со своими трудягами-собратьями «Ми-восьмыми». Свой аппарат он ласкательно называл «Ми-шкой» — и Соломатову было приятно думать, что тут прослеживается ассоциативная связь с его именем…

Михаил быстрым шагом, едва не бегом, направился к башенке командного пункта с застекленным «фонарем» наверху. Нужно было точнее узнать, что же стряслось такое, что поднимают в воздух именно Калюжного. Здесь выходных как таковых не бывает, но время от времени летчикам, да и не только летчикам, всем офицерам давали отдохнуть — сходить в баню и побаловаться спиртным. И вызвать с такого полуофициального выходного человека могли только по причине очень актуальной.