Генерал уже давно был в политике, а потому научился делать паузу перед тем, чтобы что-то ответить. И теперь он заговорил не сразу, стараясь соотнести условия этого мальчишки с усмешкой старого друга.
Значит, Зульфагар хочет заранее выговорить себе право не иметь на себе крови невиновных?.. И что же, он свято будет соблюдать это правило?.. Судя по усмешке Аргуна, тот в этом сильно сомневается… А, ну тогда все просто и ясно! Зульфагар, по сути уже решившись стать террористом, пытается в собственных глазах сохранить личное реноме! Он искренне верит, что можно осуществлять теракты и при этом гарантированно знать, что карает лишь людей, лично виновных перед Ичкерией! Ну так пусть верит в это! Когда придет время нажать кнопку на пульте взрывного устройства, он сначала через силу, а потом все спокойнее сделает вид, что не замечает этих случайно оказавшихся в зоне поражения людей… Ну а потом и вовсе перестанет заниматься чистоплюйством!
Ладно, пусть изображает самого себя в собственных глазах того, кем ему хочется казаться — время все расставит на свои места.
— Хорошо, — согласно кивнул министр. — Условие принято. Что еще?
— Еще? Куда и когда мне отправляться?
— Конкретную задачу получишь у Аргуна… Ну давай, хозяин, наливай еще по одной — и я поеду, времени нет.
Когда в чашках вновь плескался коньяк, он пристально, в глаза посмотрел на Шанияза.
— Мы очень надеемся на тебя, — искренне произнес он.
И только в этот момент Зульфагар понял, что в его жизни начинается новая страница.
